Пушкин и Грибоедов

Ее поведение несет черты странности «от самых колыбельных дней». «Как лань лесная боязлива», не умеет ласкаться к родителям, чуждается детских забав, сторонится даже сверстниц, но и наедине не общается с куклами, т. е. избегает приготовления «к приличию» уклада жизни взрослых. «Серьезное поведение в детстве, отказ от игр – характерные черты романтического героя»19, – свидетельствует Ю. М. Лотман.

Заметны и другие романтические черты: «задумчивость», высокоэмоциональное отношение к природе и (последнее по счету, но первое по важности) особый стиль чтения: «Ей рано нравились романы; / Они ей заменяли всё…» Важное слово тут найдено – замена. Выясняется: в жизни Татьяны есть два мира – реальный и книжный (идеальный). Как это происходит? Понятно: когда человек книжку читает, он и живет в мире книги. Но тут другое, большее: героиня продолжает жить в мире книжных образов и тогда, когда просто живет! Романы заменяют всё не потому, что она много времени проводит за книгами, но потому, что продолжает книжно мыслить и в остальное время.

В жизни Татьяны много предпосылок романтического поведения; стиль чтения создает решающее качество – романтическое «двоемирие». Понятие не для пушкинской героини придумано, это термин, объясняющий своеобразие романтизма. Романтики резко критически воспринимают действительность и противопоставляют ей мир воображения. С помощью мечты они переносятся в будущее или погружаются в прошлое, в дорогие воспоминания. Но от реальности уйти нельзя. Поэтому возникает совмещение, наложение одного на другое («двоемирие»). Писатели-романтики изображают явления как жизнеподобные, но если присмотреться, можно обнаружить, что фактически изображается мир мечты.

Возьмем совсем простую сценку: «Она любила на балконе / Предупреждать зари восход…» Солнцу, небосклону, ветру, деревьям, цветам нет никакого дела, наблюдают за ними или нет. «Равнодушная природа» – сказано в одном из стихотворений Пушкина. Но Татьяна, наблюдая движение утра, одухотворяет природу, наделяет ее своей поэтичностью и лиричностью. Она не просто внимает картинам, а ведет с ними диалог. Она не переживает, а сопереживает. Вот чем объясняется, что можно говорить о «двоемирии», в котором и которым живет героиня, хотя внешне она живет обыкновенной жизнью.

Любя реальные рассветы, бродя по саду, полям, лугам, лесам, Татьяна обитает в иллюзорном мире. Ей мало «друга», ей нужен непременно герой, книжный герой. Кого она полюбила? Скучающего русского помещика – соседа Онегина? И да, и нет. Появлению героя предшествует мечта о герое. «Душа ждала… кого-нибудь, / И дождалась… Открылись очи; / Она сказала: это он!» Сама вспышка любви в ней – это результат узнавания идеального в реальном: «Ты чуть вошел, я вмиг узнала…» И знаменитое письмо Татьяны придумано прежде, вычитано прежде, чем написано: в «опасной книге» она находит

Свой тайный жар, свои мечты,

Плоды сердечной полноты,

Вздыхает и, себе присвоя

Чужой восторг, чужую грусть,

В забвенье шепчет наизусть

Письмо для милого героя…

Совершенно изумителен этот сплав «своего» и «чужого», когда в «чужом» видится «свое», а «свое» не ищет собственного проявления, а довольствуется «чужим».

Романтический тип поведения Татьяны – следствие ее натуры, но не побочных обстоятельств. Задумчивость и мечтательность нельзя рассматривать как своего рода компенсацию непривлекательной внешности или физического нездоровья: девушка внешне обаятельна (только красота ее иная, чем красота сестры) и вполне здорова – обыкновенно встречает зиму, выбегая первым снегом «умыть лицо, плеча и грудь», в крещенский вечер выходит во двор «в открытом платьице». По всей вероятности, героиня вполне принадлежит к типу провинциальных барышень, про которых Пушкин сказал в лирическом стихотворении: «Но бури севера не вредны русской розе»20.

Романтический мир Татьяны – это действительно самая ее суть, натура. «Двоемирец» живет в иллюзорном, им самим созданном мире. Но тут надо заметить, что, во-первых, иллюзорный мир не вовсе отстранен от мира реального и вбирает в себя его черты, «элементы», а во-вторых, уходя в иллюзорный мир, человек не может вовсе порвать связи с миром реальным, с которым ему надо поддерживать, как минимум, бытовые отношения.

Отдадим должное словам поэта: «Она в семье своей родной / Казалась девочкой чужой». Не будем преувеличивать значения этих слов и трактовать их как конфликтные отношения Татьяны с семьей. Напротив, по всей вероятности, «сельская свобода» обеспечивала девушке возможность на странности ее поведения, что в ответ вызывало чувство приязненности, благодарности. Единство уклада семьи подчеркивает и та деталь повествования, что собирательное «Ларины», «они» – обычное обозначение романа.