Пушкин и его современники

Тургенев Alexandre et Жуковский, pour me consoler, me disoient que je devois me mettre au dessus de ce qu’il disoit de moi; que c’etoit par imitation de Lord Byron, auquel il veut rassembler. Byron detestoit sa femme et en parloit mal partout. Александр Сергеевич m’a choisi pour sa victime; mais ces raisonnements ne sont pas consolants pour un pere, si je puis encore me nommer ainsi. Au reste je repete encore une fois: qu’il soit heureux, mais qu’il me laisse tranquille[157].

Следующая выписка была сделана тайной полицией из письма лица, оставшегося, к сожалению, не выясненным перлюстраторами; письмо шло из Москвы, где тогда находился на свободе, уже два месяца, Пушкин.

№ 32. Выписка из письма без подписи из Москвы от 6 ноября 1826 г. к Графу Михаилу Юрьевичу Виельгорскому в С.-Петербург[158]

Вероятно встречусь с Пушкиным, с которым и желал бы познакомиться; но с другой стороны слышал так много дурного на счёт его нравственности, что больно встретить подобные свойства в таком великом Гении. Он, говорят, несёт большую дичь и — публично. Жена Николая В. мне вчера сказала, что Вяземский и Пушкин ждут меня с нетерпением, а по какой причине, — не знаю.

В пачке донесений и писем полковника жандармского полка Ивана Петровича Бибикова к Бенкендорфу (Секретный архив, №912) находятся две записки, относящиеся тоже к началу ноября 1826 г., то есть ко времени пребывания Пушкина в Москве:

1) «Je surveille l’auteur P… autant que possible. Les maisons qu’il frequente le plus souvent sont celles de la P. Zeneide V, du Prince Viasemsky, le poete, de l’ex-ministre Dmitreff et du procureur Gihareff. Les conversations y roulent, la plupart du tems, sur la litterature. Il vient de composer la tragedie de Boris Godounoff, qu’on a promis de me lire et ou, a ce que l’on pretend, il n’y a rien de liberal. Il est vrai que les femmes encensent et gatent le jeune homme; par exemple, sur le desir qu’il manifestat, dans une societe, de prendre du service, plusieurs femmes s’ecrierent a la fois: „Pourquoi servir! Enrichissez notre litterature de vos sublimes productions, et d’ailleurs ne servez-vous pas deja les niuf soeurs? Ex-ista-t-il jamais un plus beau service?“ Une autre dit: „Vous servez deja dans le genie“ et ainsi de suite. — Je ne vous en ai pas parle jusqu’a present, car les propos sans consequence ne feraient qu’absorber un tems precieux».

2) «Ce 8 Novembre 1826. L’auteur P…, dont j’ai eu l’honneur de Vous parler dans ma derniere lettre, vient de quitter Moscou pour aller dans ses terres de Pskow. — Sa tragedie de Boris Godounoff, qu’un de mes amis a lu, est, dit-on, un chef-d’oeuvre de Poesie. Elle est purement historique, composee dans le genre de celles de Schiller et ecrite en vers blancs»[159].

В том же ноябре 1826 г. имя Пушкина снова попало под руку фон Фока по косвенному поводу, — в связи с заинтересовавшею Бенкендорфа личностью А. Д. Илличевского, поэта и лицейского товарища Пушкина. В записке под № 723, писанной Фоком, читаем такое сообщение:

«Le jeune fendant qui a dine chez l’aide-de-camp Abaza et y a preche l’egalite, s’appelle Illiczewski. Il est eleve du Lycee, d’ou il est sorti en meme tems avec Pousckin, Pouschtschin et Kuchelbecker. Infecte du meme mauvais esprit, il a sejourne quelque tems a Paris, ou il a frequente souvent la maison de madame Narischkin»[160].

Бенкендорф на записке этой сделал следующую заметку карандашом: «Le jeune Очкин qui avait ete legerement compromis dans la grande histoire a rapporte cette conversation»[161].

Через месяц, в декабрьские «Bulletins» 1826 г., под № 786, была включена записка упомянутого уже выше жандармского полковника И. П. Бибикова, с надписью «Secrete» и следующего содержания:

«Votre Excellence trouvera ci-joint le journal de Михайла Погодин de 1826, ou il n’y a aucune tendence liberal: il est purement litteraire. Neanmoins je fais strictement surveiller le redacteur et je suis parvenu a connaitre tous ses collaborateurs que je ferai suivre de meme, — ce sont:

1) Пушкин.

2) Востоков.

3) Калайдович.

4) Раич.

5) Строев.

6) Шевырёв.