Пушкин и его современники

Конечно, вы не раз видали
Уездной барышни альбом;
Что все подружки исписали
С конца, с начала и кругом.
Туда, назло правописанью,
Стихи без меры, по преданью
В знак дружбы верной внесены,
Уменьшены, продолжены.
На первом листике встречаешь:
Qu’écrirez-vous sur ces tablettes —
И подпись: Toute à vous Annette;
A на последнем прочитаешь:
Кто любит более тебя, —
Пусть пишет далее меня.
Там непременно вы найдёте
Два сердца, факел и цветки
И клятву верно уж прочтёте
В любви до гробовой доски.
Какой-нибудь пиит армейский
Тут подмахнул стишок злодейский.
В такой альбом, мои друзья,
Признаться, рад писать и я,
Уверен будучи душою,
Что всякий мой усердный вздор
Заслужит благосклонный взор
И что потом с улыбкой злою
Не станут важно разбирать,
Остро иль нет я мог соврать.
Но вы, разрозненные томы
Из библиотеки чертей,
Великолепные альбомы,
Мученье модных рифмачей.
Вы, украшенные проворно
Толстова кистью животворной
Иль Боратынского пером, —
Пускай сожжёт вас Божий гром.
Когда блистательная дама
Мне свой in-quarto подаёт, —
И дрожь, и злость меня берёт
И шевелится эпиграмма
Во глубине моей души, —
А мадригалы им пиши![490]

У меня остаётся места лишь, чтобы сказать тебе „прости“! Оставляю тебя, поэтому, мысленно обнимая вас обоих; муж мой говорит вам тысячу нежностей. Софи».

Отчаянно скучая в чужом ей Харькове, Софья Михайловна утешала себя: «…Будем надеяться: надежда даёт нам силы переносить многое; например, я не знаю, что сделалось бы со мною, если бы мне не давали надежды, что я покину Харьков в конце апреля. Какое удовольствие это для меня будет, — тем более что, проезжая через Тульскую губернию, мы отправимся на свидание с родными моего дорогого Антоши, которые там живут в их имении, и останемся там в течение месяца, быть может. Я не дождусь минуты, когда окажусь среди этого семейства. Мой муж, лучший из мужей, поручает мне сказать вам обоим всё, что я только могу представить себе самого приятного и самого нежного. Представьте это сами себе, и наверно вы не перейдёте границ истины. Что за Ангел этот человек! С каждым днём я его люблю и ценю всё больше и больше… Мне очень грустно: Батинька мой едет в гости за 30 вёрст и не воротится прежде ночи. Это первый раз, что я расстаюсь с ним на целый день за 2 1/2 года»[491].

«Когда ты получишь это письмо, — пишет она 14 апреля, — мы, вероятно, будем подготовляться к отъезду; это только предположение, так как я хорошенько не знаю, может ли следствие окончиться к концу апреля, как меня обнадёжили; но во всяком случае адресуй свои письма Тульской губернии в Чернь, т. е. к моему свёкру и свекрови, которых мы поедем повидать, проезжая через Тульскую губернию… •Барон мой целует твои руки и мужу твоему кланяется, а я обнимаю вас обоих крепко и нежно, сколько люблю. Извини меня, Саша, что я до сих пор не посылаю тебе 4-й и 5-й главы „Онегина“, — злодей Пушкин совсем забыл нас и против своего обыкновения не спешит прислать нам оные•».