Пушкин

Глубоко воспринявший мысль и творчество своего народа, Пушкин выразил с новой силой традиции национального творчества. Многовековая культура страны, воплощенная в «Русской Правде» Ярослава Мудрого и в гениальном «Слове о полку Игореве», в псковских звонницах и в посланиях Ивана Грозного, в Софийском хронографе и в изображениях «убиенного» Димитрия, в петровских верфях и в научных приборах Ломоносова получила свое высшее выражение и как бы обобщалась в творчестве Пушкина. С каким увлечением писал он о «всей неизъяснимой прелести древней летописи»! Из глубочайших истоков национальной мысли поднялась его поэзия, отметив недосягаемую ступень в развитии русского слова и предопределив весь дальнейший ход художественного роста России. В этом смысле Пушкин — сердце национальной культуры. К нему устремлены все ее животворные токи, от него берут начало глубочайшие течения последующего русского искусства. С ним неразрывно связаны Гоголь и Лев Толстой, Глинка и Мусоргский, Репин и Суриков. Пушкин вдохновил Перова на «Суд Пугачева», Мясоедова на «Бегство Григория Отрепьева», Серова на образ Петра.

Для всеобъемлющего отражения в своих созданиях «мнения народного» творец «Бориса Годунова» погружался в крестьянскую массу, вслушивался в ее голоса, вникал в ее сказания, помыслы и заветные устремления. Подлинный фон биографии Пушкина — это не редакции и салоны, это лес и степь, это северная деревня, это михайловские сосны и озера, это гавань и табор, это болдинские рощи и бердская слобода. Хороводы сельца Захарова и гомон святогорских ярмарок, предания вольного казачества на Дону и украинские «думы» в старой Каменке, молдавский фольклор «в степях зеленых Буджака» и удалые россказни черноморских матросов, заунывная «Лучинушка» над зимним трактом и монашеские прибаутки Опочецкого уезда, бурлацкие стоны над Волгой и песни пугачевских ветеранов над Яиком — таковы были глубокие истоки национального своеобразия, неотразимой жизненной правды, протестующей силы и глубокой народности поэзии Пушкина.

Из этих глубин возникали его ослепительные видения московской смуты и петровской «преображенной России», крестьянской войны XVIII века и протекающей «декабристской» или «пушкинской» современности. Из таких образов и событий, говоров и мотивов, из этой живой и волнующей легенды, выступал во всей своей мощи подлинный творец и двигатель истории, подчас еще безмолвствующий и все же уже действующий вершитель судеб родной земли — русский народ во всей его мощи и одаренности. Таков и был подлинный герой исторической эпопеи Пушкина на всем ее протяжении — от его юношеского песнопения об освобождении Киева до его монументального исторического портрета Пугачева, который и завершил своим эпическим образом творческий путь народного певца.

4

Для полного, глубокого и верного выражения больших идей, которыми жила его родина, Пушкин обновил и преобразовал свой богатейший родной язык, не знавший у его предшественников такого сочетания энергии, напевности и мощи. Если уже Карамзин привил литературной речи изящный говор культурного слоя, Батюшков — пластическую образность, а Крылов — всю самобытность просторечья, Пушкин мощным усилием гения синтезировал их опыт и своими общепризнанными и всеми любимыми созданиями утвердил и распространил свой новый, точный, благозвучный, выразительный и подлинно народный слог, сохраняющий в историческом и торжественном жанре древние живописные славянизмы. Великому поэту нужен был весь язык народа, но в новых сочетаниях его основных начал. И он сумел безошибочно открыть законы верных пропорций и живого синтеза разнородных речений — ярмарки, гостиной, редакции и клироса, чтоб из этих крестьянских, интеллигентских, книжных и церковных элементов выплавить несравненный по изобразительной и звуковой силе язык «Евгения Онегина», «Бориса Годунова», «Капитанской дочки».

Так просто и в то же время проникновенно и мощно оркестровал стихию родной речи гениальный поэт, чуткий ко всем ее звучаниям и отзывчивый на все ее голоса. «Создать язык — создать море», — писал великий мастер русской прозы Тургенев. Это свыше сил человека. Но организовать драгоценное достояние народного слова, слагавшегося веками, придать ему новое направление, чистейшую тональность, выверенную, то есть повышенную, силу и осмысленную, то есть высшую, красоту — подвиг неизмеримой трудности, осуществимый только для великого национального поэта. Таким мощным организатором русского языка и явился Пушкин, по праву получивший почетнейшее звание создателя родного слова. Как могучий виртуоз, он извлек из живых струн народной речи звуки новые для своих песен и для более глубокого, чистого, верного и мужественного выражения мыслей и чувств всего своего народа. К себе мог применить великий языкотворец стихи из своих «Подражаний Корану»:

Не я ль язык твой одарил
Могучей властью над умами?