Пушкин

С первых же своих книжек «Современник» выдвигает мемуарный жанр, как живой отдел исторических источников, в частности воспоминания военных деятелей, записки «кавалерист-девицы» Н. А. Дуровой, дневник Дениса Давыдова в эпоху занятия Дрездена в 1813 году, «Прогулку за Балканом». Систематически разрабатывается отдел научных статей на актуальные темы: «Статистическое описание Нахичеванской провинции», «Государственная внешняя торговля 1835 г.», «О парижском математическом ежегоднике». Незадолго до смерти Пушкин предлагал П. Н. Козловскому написать серьезную статью по животрепещущему вопросу о паровых машинах. Автор вскоре сообщил в печати о своих редакционных переговорах с поэтом, стремившимся развить самостоятельную научную журналистику в России.

«Когда незабвенный издатель «Современника» убеждал меня быть сотрудником в этом журнале, я представил ему, без всякой лицемерной скромности, сколько сухие статьи мои долженствовали казаться неуместными в периодических листах, одной легкой литературе посвященных. Не так думал Пушкин: он говорил, что иногда случалось ему читать в некоторых из наших журналов полезные статьи о науках естественных, переведенные из иностранных журналов или книг; но что переводы в таком государстве, где люди образованные, которым «Современник» особенно посвящен, сами могут прибегать к оригиналам, всегда казались ему какой-то бедною заплатою, не заменяющей недостатка собственного упражнения в науках… Он считал необходимым поместить в «Современнике» статью о теории паровых машин».

Пушкин имел в виду и в дальнейшем развивать этот «культурный» отдел своего журнала, основанный на истории, критике, мемуарах, путешествиях; ввести сюда записки Казановы, описание Сибири аббата Шапп д’Отроша, в свое время возмутившее Екатерину; дать образцы народного творчества — русские песни, сказки, пословицы; напомнить незаслуженно забытых старинных авторов.

В «Современнике» получает свое окончательное развитие деятельность Пушкина-критика, начатая еще в середине двадцатых годов случайными заметками и принявшая систематический характер в «Литературной газете».

В плане критики Пушкин испробовал самые разнообразные жанры — от литературного портрета (Боратынский, Дельвиг), фельетона и рецензии до литературного письма, диалога, драматической сцены («Альманашник»). Эти тонко разработанные формы свидетельствуют, что и в критике Пушкин выступал как мастер-художник. Несмотря на необходимость непрерывно бороться с журнальными противниками и полемически обороняться от нападок, Пушкин, как и лучшие классики европейской критики, признавал подлинной задачей этого жанра раскрытие творческих ценностей, сочувственную характеристику дарований. «Где нет любви к искусству, там нет и критики», — пишет Пушкин, цитируя Винкельмана, — хотите ли быть знакомым с художеством? — старайтесь полюбить художника, ищите красот в его созданиях».

Пушкин охотно принимает у себя на даче видного парижского журналиста Леве-Веймара. Остроумный политический обозреватель и театральный критик, знаток англо-саксонских народных баллад, переводчик Гофмана и Гейне, он прославился портретами крупнейших современных деятелей — Бенжамена Констана, Тьера, Гизо. Вскоре он зарисовал в живом очерке и русского поэта, каким он наблюдал его летом 1836 года, когда Пушкин переводил для гостя-иностранца русские народные песни.

«Его беседа на исторические темы доставляла наслаждение слушателям; об истории он говорил прекрасным языком поэта», отмечает Леве-Веймар. Но и современность не переставала привлекать Пушкина: «Какою грустью проникался его взор, когда он говорил о Лондоне и в особенности о Париже. С каким жаром он мечтал об удовольствии посещать знаменитых людей, великих ораторов и великих писателей. Это была его мечта». От наблюдательного иностранца не ускользнула и основная драма Пушкина-писателя, обреченного на пребывание в равнодушном обществе с отсталой и косной журналистикой: «Я более не популярен», говорил он часто. Обаяние молодой славы миновало, приходилось все глубже уходить в свое творческое одиночество.