Пушки Острова Наварон

— Вот именно! — воскликнул Лука. Ощетинившись, как ёжик, он набросился на своего товарища, тыча в воздух пальцем для пущей убедительности. Миллер с опаской посмотрел на капитана.

— Что это он ему втолковывает, шеф?

— Чистую правду, — торжественно заявил Мэллори. — Говорит, что тот, дескать, должен быть польщён оказанной ему честью идти рядом с мосье Миллером, всемирно известным американским скалолазом. — Мэллори с улыбкой добавил; — Панаис теперь в лепёшку разобьётся, доказывая, что житель острова Наварон не уступит никому в искусстве карабкаться по горам.

— О Господи! — простонал американец.

— Когда будете возвращаться, не забудь протянуть ему руку на особенно крутых участках.

К счастью для Мэллори, ответ американца унесло снежным зарядом.

* * *

Ветер, принёсший тот заряд, с каждой минутой усиливался.

Снежные хлопья хлестали в лицо, выбивали слёзы из-под часто моргающих век, проникали в малейшую прореху в одежде и таяли.

Промокнув до нитки, люди окоченели и чувствовали себя несчастными. Мокрый снег прилипал к горным ботинкам, тяжёлым, как гири, от их веса болели мышцы ног. То и дело спотыкаясь, ползли, как черепахи. Видимость ничтожная: люди не видели даже собственных ног. Мутно-белая пелена превращала путешественников в бесформенные пятна. Лука поднимался наискось по склону с олимпийским спокойствием, словно гуляя по дорожке своего сада.

Маленький грек оказался ловким и неутомимым, как горный козёл. Языком он работал столь же проворно, сколь и ногами.

Донельзя обрадованный возможностью заняться хоть каким-то делом, лишь бы навредить врагу, он болтал без умолку. Он рассказал Мэллори о трёх последних попытках союзников высадиться на остров и о том, какой жестокий урон был нанесён им. О том, что кто-то заранее оповестил немцев о предстоящей высадке с моря; как противник готовился к подходу отряда кораблей особого назначения и десантно-диверсионных групп. Как две группы воздушных десантников вследствие ошибки и серии непредвиденных и неблагоприятных обстоятельств были заброшены в расположение частей противника. Как они с Панаисом дважды едва не поплатились жизнью. В последний раз Панаис даже был схвачен, но ему удалось убить обоих часовых и уйти неопознанным.

Рассказал о дислокации немецких частей и застав на территории Наварона, о местонахождении контрольных пунктов на обеих дорогах острова. Наконец, сообщил капитану те скудные сведения о крепости, которыми располагал сам. Панаис же, по словам Луки, побывал в крепости дважды, оставшись в ней один раз на всю ночь, и с точностью до дюйма запомнил, что где находится: орудия, командные пункты, солдатские казармы, помещения для офицеров, склад боеприпасов, турбогенераторные, сторожевые посты.

Мэллори аж присвистнул. Узнал он гораздо больше, чем мог рассчитывать. Предстоит, правда, оторваться от преследователей, добраться до крепости, проникнуть в неё, — а Панаис знает, как это сделать, — и тогда… Наклонясь пониже, Мэллори бессознательно ускорил шаг.

— Ваш друг Панаис, должно быть, замечательная личность, — проговорил он задумчиво. — Расскажите мне о нём поподробнее, Лука.

— Что мне вам рассказать? — ответил грек, стряхнув снег с капюшона. — Что я знаю о Панаисе? Кто вообще что-то знает о нём? Что он удачлив, как бес; смел, как безумец, и что скорее лев ляжет мирно рядом с ягнёнком, скорее голодный волк пощадит стадо, чем Панаис станет дышать с немцами одним воздухом? Знаю одно. Слава Богу, что я не родился немцем. Панаис нападает исподтишка, под покровом ночи, и наносит противнику удар ножом в спину. — Лука перекрестился. — У него руки по локоть в крови.

Мэллори невольно поёжился. И всё же в личности этого темноволосого, угрюмого грека с бесстрастным лицом и глазами, скрытыми под капюшоном, было что-то таинственное.

— Наверняка, это неполный портрет Панаиса, — упорствовал Мэллори. — Вы же оба жители Наварона.

— Это верно.

— Остров невелик, вы всю жизнь прожили бок о бок.

— Вот тут-то, майор, вы и ошибаетесь! — Несмотря на протесты и объяснения Мэллори, Лука по собственному почину повысил новозеландца в звании и упорно продолжал так к нему обращаться.

— Я, Лука, много лет прожил за рубежом, находясь на службе у месье Влакоса. Месье Влакос, — заметил с гордостью маленький грек, — очень важный государственный чиновник.

— Знаю, — кивнул головой Мэллори. — Консул. Мы с ним встречались. Очень славный господин.

— Как! Вы встречались с месье Влакосом? — восторженно воскликнул Лука. — Это хорошо! Это великолепно! Вы должны мне всё рассказать. Он великий человек. Я вам рассказывал…

— Мы говорили о Панаисе, — напомнил маленькому греку капитан.