Пушистая магия

- Они великолепны. Самые прекрасные и замечательные дети из когда-либо рождённых на земле, любовь моя, - голос Амриса звучал глубже, чем обычно, наполненный лаской, обожанием и любовью. Снейп проглотил слёзы, которые грозились его задушить.

Амрис осторожно перебрался на кровать и устроился между колыбелью и мужчиной, который только что подарил ему двух прекрасных детей, ему и прайду. Ещё год назад Второй был свободным и независимым мужчиной. Подчиняющимся только Люциусу, своему королю. Потом он встретил мужчину, который невероятно отличался от всех тех, с кем он раньше имел дело. Мужчину вдвое старше себя, столь же величественного, сколь и раздражительного. Не обладавшего бесспорной физической привлекательностью, но чем-то неудержимо завораживающего Амриса, острого на язык и никогда не отходящего от своих принципов и строгих взглядов на жизнь. Мужчину, который не единожды спасал Гарри от смертельной опасности, боролся за их Избранного, за супруга их короля, Люциуса. И король перед всем прайдом выразил ему благодарность. Амрис чувствовал, что буквально тонет от нахлынувшего на него ощущения любви к этому необычному человеку.

Вожделение охватило его мгновенно. Это было настолько горячо и сильно, как никогда раньше, возбуждение буквально сжигало его с невероятной силой. Он безумно хотел этого высокого стройного мужчину. Он хотел его в своей постели, в своей жизни, навсегда. И Амрис был готов сделать всё, чтобы добиться этого. Тот день, когда Пивз подлил в чашку Северуса возбуждающее зелье и Северус пришел к нему и отдался с такой дикой животной страстью… Этот удивительный день заставил его задуматься. Уже на следующий день, Северус, ещё не полностью оправившийся, настоял на своём присутствии на связывающей церемонии между Гарри и Люциусом, а потом проспал весь день от усталости. Этот сильный мужчина стал играть самую важную роль в его жизни. Дети. Северус. Любовь.

Амрис всегда был окружён любовью. Любовью друзей, любовников, короля и прайда. Любовью семьи. Теперь у него было всё. У него был преданный любовник, надёжный партнёр, дети, прайд… всё это. Он встал на колени рядом со своим возлюбленным и обожаемыми детьми. Амрис взял тонкие изящные бледные пальцы в свои, такие тёмные, сильные, грубоватые. Он влюблено посмотрел в эти тонкие благородные черты, оттенённые чёрными гладкими волосами, прижался губами к пальцам любимого, его глаза не отрывались от обсидиановой глубины глаз любовника.

- Северус, возлюбленный мой, пойдёшь ли ты со мной по пути вер-леопардов в мой прайд? Согласишься ли стать моим признанным спутником, моим собственным избранным и быть изменённым? Стать единым целым со мной и моим прайдом?

Голос Амриса дрожал от сдерживаемых эмоций, он буквально мурлыкал, в его тоне слышалось сдерживаемое желание, которое Второй испытывал к этому мужчине, ответ которого был сейчас для него важнее всего.

Северус изумлённо уставился на Амриса, неспособный поверить своим ушам. Драко издал восторженный визг и похлопал своего бывшего профессора по плечу:

- Ради Мерлина! Да очнись же! Он же просит тебя выйти за него! - Драко уже подпрыгивал от возбуждения в своём кресле, видя недоверчивые колебания Северуса. Юный блондин требовательно спросил: - Разве ты не должен кое-что ответить?

- Ааааааа? - директор Хогвартса, лучший в Англии Мастер Зелий, Спаситель и Защитник Мальчика-Который-Выжил, настоящий боец, и многое не менее важное, любовник Амриса, а теперь и мать двоих детей, только и смог выдавить из себя пару невнятных звуков.

- Ааааааа! - повторил он более выразительно. Ни одному вопросу в его жизни ещё не удавалось до такой степени лишить его дара внятной речи.

Амрис поцеловал его, и лучисто улыбнулся. Ему не составило большого труда расшифровать полученный долгожданный ответ.

Глава 111

Гарри Поттер, Избранный прайда, в безмятежном спокойствии расположился на мехах в Комнате Правил и Законов. Он находил эту комнату, заполненную настенными письменами, очень успокаивающей и располагающей к отдыху. Магия, накопившаяся в ней за годы безупречного следования традициям, окружала его и словно сжимала в нежных объятиях, заставляя ощущать свою принадлежность, свою общность с прайдом вер-леопардов Люциуса, то, что он стал для них «своим». Здесь у него не было никаких вопросов, и ни какие сомнения не тревожили его разум. Комната словно укрывала его в себе, мягко погружая в свои тайны.

Всего раз он почувствовал себя отвергнутым, всего раз испытал страх, что больше не любим, что он никогда не сможет стать единым со всем кланом, и с этим местом. Теперь же у него было всё, о чём он мечтал. У него был Рон, и Драко, и другие котята. Он больше не был одинок. И рядом с ним был мужчина, который перед всем прайдом подтвердил свою любовь и привязанность, согласившись на связующую церемонию и пойдя наперекор всем тем законам и традициям, по которым вер-леопарды жили на протяжении многих веков. Но он сделал это для него, для Гарри.