Пурпурный занавес

До Адмиралтейской улицы и, правда, не близкий путь. Николай сосредоточился, заговорил – и изложил всё абсолютно точно, ясно, даже где-то и образно, будто помимо прочих талантов в нём проснулся и дар художественного слова. Только об Иване и его гибели он умолчал.

Валентин и Вася слушали как зачарованные, а Костя как наполовину зачарованный – ему ведь и баранку надо было крутить.

Однако когда Гордеев закончил, именно он, Костя, выразил впечатление от рассказа, и тоже очень образно:

– Ну, ты и дал, земляк!.. В Астрал, значит, этот летал, как Белка со Стрелкой в космос!

Коля деликатно пропустил сравнение мимо ушей, хотел было что-то заметить, но тут заработал его телефон.

Звонил Бородулин.

– Николай! – вскричал в трубку. – Слушай, тут такое!..

– Знаю, знаю, – сразу тормознул консультанта Гордеев. – У меня тоже такое завернулось, что хоть святых выноси… Евгений Петрович! Давайте-ка я вам через полчаса позвоню, я сейчас занят, ладно?

– Понял, – тут же согласился бородач. – Я на проводе!

И отключился.

– Евгений Петрович? – переспросил капитан. – Не Бородулин ли, часом?

– Он. Знаком?

– Ну, как же. Известный персонаж.

Снова зазвонил мобильник Гордеева. Глянул: Марина.

– Коля!.. – обиженно воззвала она. – Ты куда пропал?!

– Я же записку оставил.

– Записку!.. А когда будешь?

– Не знаю, – голос Николая по-мужски построжал. – Я занят сейчас! Позвоню. Пока!

– Сурово, – с пониманием отметил Царёв.

– Да с бабьём и надо так!

Это Вася освоился, осмелел. Николай покосился на него, хотел осадить, но промолчал.

– Выходит, – подал голос старший опер, – всё это время частники из «Витязя» скрывали факт гибели своего командира, а мы-то знали лишь о десяти убийствах. Одиннадцатый – Ушаков…

– Двенадцатый, то есть первый – мой дядя, – продолжил Николай, – ну, а последним стал сам убийца – замкнул, так сказать чертову дюжину.

– Ну вот, приехали! – Костя включил поворотник, въехал во двор. – Куда дальше?

Интуиция Николая сработала, как из ружья.

– Вот тот подъезд, квартира семь. Второй этаж.

– Давай туда, – приказал Царёв.

На второй этаж взошли всей толпой – и собровцы на всякий случай.

– Так, – Валентин тут был главный, он и принимал решения. – Эта дверь? Угу. Костя, давай.

На круглом Костином лице явилось крайне двусмысленное выражение, а в руке – как у фокусника, связка отмычек.

– Наша служба и опасна и трудна… – фальшиво пропел он, подошёл к двери и каким-то удивительно ловким движением прильнул к ней – почти как к женщине.

Секунда, другая…

– Пожалуйте! – дверь распахнулась.

Штурмовики по всем правилам хлынули в квартиру.

– Чисто! Чисто! Чисто! – разнеслись чёткие голоса.

– Идём, – сказал Валентин.

Вошли. Первое, что бросилось Николаю в глаза – компьютер на столе.

Включил, нашел «МОИ ДОКУМЕНТЫ», щелкнул мышью. Открылось меню. Ага! Вот файл – «Письмо брату». Открыл, начал читать…

– Читай вслух, – попросил Царёв.

Николай откашлялся, заговорил:

«Брат Колян, если ты читаешь это послание, значит, я не вернулся. Тогда могу тебя поздравить! А впрочем, станешь ли ты заниматься такой ерундой, как чтение последнего обращения человека (вот именно – человека! – всего лишь навсего) к СВЕРХЧЕЛОВЕКУ. Ведь ты же стал супером? Или не стал?.. Неужели не решился?! Тогда я продолжаю писать… тьфу ты, набирать.

Я догадываюсь, что папаня мой грезил, как ты пройдешь сквозь Занавес, овладеешь Силой и вернешься с триумфом на Землю, облагодетельствовать человечество. Ха-ха-ха, мечтателем был мой папаня! Догадываешься, кем ты должен вернуться ОТТУДА, так сказать обновленным? Если нет, то вспомни пророчества Иоанна Богослова. В Апокалипсисе всё сказано – и о тебе, и о твоем царстве.

Если я не вернулся, мне всё равно гореть в аду. Так что, подумай, братец, прежде чем идти за «сокровищем». За такой подарочек ответ придется держать, сам знаешь перед кем!

Помни об этом, машиах-махди-майтрейя!!!

Засим позволь откланяться.

Навеки твой недруг, Семен Михайлов сын Гордеев».