Пуритане

Спускаясь вниз, Энди едва не потерял сознание. В этом не было ничего странного, ведь даже одевался он с трудом. Молодой человек надел только один башмак, натянуть второй на распухшую, перевязанную левую ногу он не смог. Тем не менее Энди чувствовал себя не так уж и плохо. Правая рука и лицо болели, левая нога дрожала от напряжения, но в остальном все было прекрасно, и ему не терпелось подняться с постели. Энди понимал, что перед встречей с Элиотом необходимо немного размяться.

Ему повезло, что лестница была с перилами. Преодолев примерно половину пути, Энди почувствовал, что глаза ему застилает белая пелена, а все тело покрылось холодным потом. Он оперся на перила, пытаясь прийти в себя. Но пелена сгустилась и стала чернеть.

Он очнулся, почувствовав, что с двух сторон его бережно поддерживают Нелл и Дженни. Сестры помогли ему спуститься и усадили в кресло. Постепенно туман начал рассеиваться. Дженни осторожно вытерла пот с лица юноши.

— Почему ты не позвал нас? — с укором спросила Нелл.

Энди пожал плечами.

— Думал, справлюсь сам.

Нелл покачала головой и вернулась на свое рабочее место у окна, которое выходило на Главную улицу.

Когда к Энди вернулись силы, он предложил девушкам почитать вслух Библию — это, кстати, был неплохой повод выяснить, где она. Дженни книгу не видела. А вот Нелл предположила, что она наверху, в рабочем кабинете отца. Младшая сестра отправилась на поиски. Через пару минут она вернулась с Библией. Делая вид, что выбирает отрывок для чтения, Энди нашел записку Элиота. Молодому человеку показалось, что она лежит на прежнем месте, хотя он бы не поручился, что положил ее именно туда.

В любом случае ему уже не узнать, читал ли ее викарий. И тут у Энди мелькнула тревожная мысль: «А что если в Библию заглядывала Нелл? Она знала, где лежит книга, и вполне могла прочитать записку. Как он объяснит ей содержание письма?»

Отрывок из Священного Писания был выбран совместно. Верная своему слову, Нелл предоставила выбор Энди. Ему хотелось почитать о приключениях апостола Павла: то, что было написано о нем, а не им. Но юноша понятия не имел, как и где найти нужное место.

— Тогда почитай о том, как начались его странствия, — предложила Нелл. Она посоветовала ему открыть главу девятую Деяний святых апостолов. Прежде чем приступить к чтению, Энди на всякий случай быстро просмотрел текст.

— В чем дело? Ты мне не доверяешь? — поддела его Нелл.

Пока сестры прикалывали работу к подушке, закрепляли петли, скручивали и переплетали нити, Энди прочел большую часть девятой, тринадцатую и четырнадцатую главы.

Во время чтения в голову Энди пришла странная мысль. Глава четырнадцатая рассказывала о том, как жители Иконии хотели побить Павла и Варнаву камнями, но их замыслы были раскрыты и апостолам удалось бежать. Энди подумал, что бы сделали с ним жители Эденфорда, если бы узнали, зачем он здесь.

После ленча и дневного сна Энди почувствовал, что у него достаточно сил для прогулки. Нелл не хотела отпускать его одного. Сопровождать юношу вызвался Кристофер Мэтьюз. Перед тем как они покинули дом, викарий вручил Энди трость, подарок Сайреса Фермана.

Выйти на улицу было очень приятно. Легкий ветерок чуть-чуть холодил обожженное лицо и больную ногу. И хотя солнечный свет резал глаза, Энди обрадовался ему, как старому другу. На улицах Эденфорда он чувствовал себя героем, вернувшимся с поля боя. Все, кто попадался им на пути, находили для молодого человека доброе слово, вновь и вновь благодаря его за спасение сына Куперов. Кристофер Мэтьюз просто светился от гордости.

Викарий привел Энди к Куперам. Они жили на втором этаже дома, в котором располагалась сапожная мастерская. Наверху было очень душно — в комнате отсутствовали окна и она не проветривалась. На кровати лежал опухший и покрытый волдырями Томас. Рядом сидела его мать, осторожно промокая тело ребенка влажной тканью. Глаза мальчика были закрыты. На секунду Энди пожалел, что пришел сюда. Увидев, в каком состоянии находится Томас, он едва не лишился чувств.

— Он поправится?

— Все в руках Божьих, — ответил сапожник.

— А что сказал доктор?

— Он не пришел, — сухо ответил викарий.

Взглянув на огорченные лица викария и Куперов, Энди удержался от дальнейших расспросов.

— Он понемногу приходит в себя, — сказал сапожник.

Энди подошел к кровати. Лицо Томаса распухло. Мальчика было не узнать.

— Томас, — сказал он, — это я, Энди.

Ответа не последовало.

— Надеюсь, ты поправишься. Не ходить же мне по городу синим в одиночку.

Уголки рта мальчика дрогнули и приподнялись, по щеке медленно поползла большая слеза.