Пуритане

Энди не стал объяснять, что все изменилось в ту самую минуту, когда он увидел на палубе Нелл Мэтьюз. Впрочем, дело было не только в Нелл… Юноше не давал покоя библейский рассказ о том, как Павлу в Троаде привиделся человек и из-за моря позвал его нести Слово Божье македонянам. Эта история произвела на Энди глубокое впечатление. Казалось, Сам Господь говорит ему, что он, Энди, должен отправиться за море, в Америку, и помочь построить там город, который будет возведен по Слову Божьему. Неожиданная встреча с Нелл Мэтьюз лишь укрепила Энди во мнении, что именно в этом его предназначение.

Энди рассказал об этом сидящим за столом.

— Команда полностью укомплектована, на судне пятьдесят два моряка, — промолвил капитан Милбурн. — Учитывая, что вы — внук Амоса Моргана, я могу взять вас на борт, позволив отработать проезд. Что касается жизни в колонии, договаривайтесь с Винтропом, — капитан указал ножом в сторону губернатора, — это решать ему.

— Я с удовольствием поговорю с вами, — сказал Винтроп вежливым тоном, в котором не было и намека на обещание.

Завтрак закончился, и гости разошлись. Энди ждал, пока капитаны попрощаются.

— Чуть не забыл! — обращаясь к Милбурну, старый капитан хлопнул себя по лбу. — У меня плохие новости. В Дюнкерке [84]стоит не менее десятка судов, готовых в любую минуту напасть на английские корабли. Две недели назад они захватили «Уорик». С тех пор как это судно вышло из Даунса, о нем ни слуху ни духу. Между тем корабль очень неплохой — восемьдесят тонн и всего десять орудий. Его капитаном был Мэйсон. — Берли двинулся к выходу. — Так что будьте начеку и держитесь вместе.

Энди нужно было съездить в ярмутскую крепость за вещами. Когда они с Берли покинули «Арбеллу», Милбурн дал в честь старого капитана четыре залпа из корабельных орудий. Спустя несколько часов Энди вернулся на судно и был принят в капитанской каюте. Милбурн встретил его без улыбки.

За время отсутствия Энди Винтроп поговорил с капитаном и рассказал ему, что юный Морган был виновен в казни Кристофера Мэтьюза. Он также поведал Милбурну о том, что одна молодая женщина категорически возражает против того, чтобы Энди взяли на борт.

— Видишь ли, Морган, я не спрашиваю своих матросов об их прошлом. У многих за плечами такое, о чем они предпочитают не вспоминать. На политику и пуритан мне тоже наплевать. Для меня на первом месте мое судно.

Капитан разглядывал Энди так, словно перед ним была морская карта и он сомневается, стоит ли пускаться в плавание по столь рискованному маршруту.

Наконец он сказал:

— Из уважения к твоему деду я возьму тебя с собой, если Винтроп позволит тебе поселиться в Массачусетсе. Ступай поговори с ним, как он решит, так и будет.

Когда Энди постучал в дверь каюты Джона Винтропа, тот писал что-то в дневнике. Винтроп внимательно выслушал рассказ юноши о событиях в Эденфорде, которые привели к гибели Кристофера Мэтьюза, и об обращении Энди.

— Дэвид Купер говорил, что ты помог организовать побег, — сказал Винтроп.

— Его семья тоже на борту «Арбеллы»?

Винтроп покачал головой.

— Они на «Толботе», — ответил он. — Когда было решено бежать из Эденфорда, Купер очень беспокоился за дочерей Мэтьюза, и не без оснований. Он прислал их ко мне. С тех пор девушки все время находились здесь. Кроме них, на этом судне нет никого из Эденфорда.

Сердце Энди забилось при мысли о том, что он снова рядом с Нелл и Дженни.

— Как мне убедить вас, что я искренен? — спросил молодой человек.

Винтроп задумчиво прикоснулся тонким пальцем к своему длинному носу.

— За завтраком ты говорил о видении, которое было апостолу Павлу. Ты на самом деле считаешь, что Господь через эту историю обратился к тебе?

Энди кивнул.

— Чем больше я об этом думаю, тем это для меня очевиднее, — сказал он. — В одной из последних проповедей Кристофер Мэтьюз говорил о Моисее, который вел свой народ в Землю обетованную. Потом викарий пригласил вас выступить на тайном собрании. Я знаю, что будь Мэтьюз жив, он постарался бы убедить горожан отправиться в Новый Свет. Мне кажется, я должен довести его дело до конца. Это единственное, чем я могу отблагодарить человека, так много сделавшего для меня.