Пурга в ночи

Николай Иванович подошел к закопченной печке, приложил ладони. Северный ветер проникал сквозь ветхие стены. Его прохладное дыхание даже на лице чувствовалось. Кулиновский услышал, что ученики о чем-то перешептываются. Он повернулся и увидел, что они не пишут.

— Ну, что же вы? Я сказал, чтобы вы написали названия тех рыб, которые…

Николай Иванович остановился. Он увидел, как лихорадочно заблестели голодные глаза на худеньких заострившихся ребячьих лицах. Рыба — основная еда, и недостаток ее все острее чувствуется в Марково. Ребята стали приходить в школу голодными. Появились свободные места. Не ходит на уроки Петя Синицкий. У него нет одежды. Много дней не посещают школу сестренка и братишка Зуевы. Отец на прошлой неделе ушел на охоту и не вернулся. Семья голодает. Вчера мать, чтобы накормить детей, убила старую собаку. Нет Афони Гришина и Феди Борисова. В семьях голодают. Умер…

Кулиновский досадливо поморщился. Хватит перечислять отсутствующих. Он подошел к переднему столу, положил руку на меховую шапочку старшей дочери охотника Федора Дьячкова.

— Что же ты не пишешь, Люба? Забыла, какую самую крупную рыбу поймала осенью?

— Кету! — воскликнула девочка с тонкими малокровными губами и протяжно на весь класс вздохнула: — Она была вкусная-я-я…

Николай Иванович увидел, как девочка глотнула слюну. Заговорили и другие ученики. Каждый вспомнил о том, какой большой и вкусной была рыба. Николай Иванович с болью слушал зазвеневшие детские голоса. Он видел на лицах голодный румянец. Кулиновский признался себе, что в задании он допустил ошибку.

— Тихо, дети!

Ребята неохотно послушались его. Воспоминания о рыбе — большой, жирной, полной икры, с сочными хрящами у головы — доставили удовольствие и как-то заглушали голод. А сейчас он с большей силой напомнил о себе. Кулиновский сказал:

— Урок окончен! Сегодня заниматься больше не будем. — Учитель хотел отпустить ребят, но пожалел их родителей. Вернувшись из школы, они начнут просить есть, а что им могут дать родители. Каждая крошка на учете. Поэтому он продержит ребят в школе как можно дольше: — Сейчас будем пить чай, и я вам буду читать сказки!

Школьники радостно зашумели. Учитель так хорошо читал сказки о чудесных далеких царствах, где живут смелые и счастливые принцы, где нет ни голода, ни холода. Кулиновский, наказав ребятам подложить в печку дров, сходил к себе домой и после спора с женой вернулся с фунтом сахару. Это было все, чем он мог угостить голодных учеников.

Усевшись тесным кружком у печки, дети неторопливо, по-взрослому, пили темный, чуть подслащенный чай и слушали учителя. Он читал, как была поймана жар-птица. Они жили в чудесном мире, и вернул их из него заунывный звон колокола.

— Пашка Чучулинкин вчерась помер, — шепотом произнесла дочка Дьячкова и перекрестилась. Замелькали руки остальных.

— Мамка его к Черепахину бегала, христом-богом молила лекарства дать, так он ей ногой в живот как даст, — округлив глаза, стал рассказывать золотушный мальчик. — Она по снегу домой ползла, и ее рвало.

Ребята притихли. Колокол продолжал тоскливо сообщать о новом мертвеце. Все чаще слышат марковцы однообразный звон, и боязно становится в душе каждого. Не о чем ли в следующий раз сообщит колокол…

— Мамка моя плачет, — сказала с тоской смуглая девочка с черными раскидистыми бровями. — Батьке говорила, что теперешней зимой мы все умрем, и еще говорила…

— Нет, Айза, — остановил ее Кулиновский. — Ты не так поняла свою маму. Все мы будем жить, и вы и ваши родные. Зима, конечно, трудная, и продуктов мало.

— Да-а, у купцов в складах много, — возразила Лиза. — Только у нас нет чем за них заплатить.

— Ну, это сейчас. — Кулиновский хотел отвлечь ребят от печальной действительности. — А скоро везде наступит иная жизнь.

Но ребята уже плохо слушали учителя. Они вернулись в суровый мир, и уже никакие сказки, никакие красивые мечты не могли отвлечь их от голода, от лежащего в холодной церкви Пашки.

Кулиновский отпустил ребят по домам. В школе стало тихо. Николай Иванович смотрел на грязные, закопченные стены, на пожелтевшую старую географическую карту с блеклыми материками и океанами, на грубо сколоченные столы и скамейки. Его, охватило бессильное отчаяние. Класс с прогнувшимся потолком начал казаться гробом, где он похоронил все свои мечты, надежды.

Вместе с Куркутским, таким же чуванцем, как и он сам, Николай Иванович стал учителем, приехал из Петропавловска в далекое Марково. А многого ли он достиг? Ученики — способные, прилежные ребята. Но разве можно нормально учиться, когда тебя терзает голод, когда бьют твою мать ногой в живот, когда чуть ли не каждый день умирают от болезней и истощения твои друзья, когда в школе всегда холодно, потому что нет дров?