Читаем Пурга в ночи полностью

Мартинсон пообещал. Агафопод с большим рвением взялся за обязанности переводчика. Теперь Аренкау понял все и перепутался. Бежать, бежать из Марково, а то и его постигнет несчастье. Агафопод ради озорства еще сильнее сгущал краски. Он был недоволен новой властью и считал себя больше всех обиженным.

Когда в Марково из Усть-Белой приехал каюр с письмом от Маклярена, в котором тот рассказывал о приезде большевиков и последовавших за этим событиях, Мартинсон сразу же познакомил с ним коммерсантов. Черепахин немедленно уехал из Марково, захватив с собой деньги и ценности, оставив склад на попечение жены.

Американские коммерсанты решили, что большевики не посмеют обидеть иностранных подданных. Каково же было их разочарование, когда общее собрание марковцев, созванное приехавшими большевиками, национализировало их товары, а самих принудило к общественным работам. С них взяли подписку, что они не будут подрывать советскую власть агитацией и слухами, а «при неисполнении сей подписки согласны принять все меры наказания, предвиденные революционным трибуналом…».

Агафоподу было запрещено рассказывать ученикам о священном писании, и, кроме того, из церкви в школу была забрана переносная железная печка. Агафопод попытался за нее получить у Совета плату вином, но над ним посмеялись, и он стал считать себя жертвой «узурпаторов богом установленной власти». Маклярен через Агафопода просил Аренкау:

— Поезжай на Большой Анюй, на Колыму! Там должен быть Свенсон. Разыщи его и передай ему письмо!

Мартинсон вручил Аренкау приготовленное для Олафа послание. Мартинсон рассказывал о событиях в уезде и опрашивал совета, как быть.

Аренкау заторопился уходить. Мартинсон и Агафопод нагнали на него такого страху. Сейчас же из Марково. Скорее к своим упряжкам, которые он оставил у склада Свенсона. Тут Аренкау вспомнил о Вуквуне, о том, ради чего он ее привез в Марково. Агафопод, выслушав его и про себя обругав старым пакостливым козлом, с глубокомысленным видом сказал:

— Шаман язычник! Вы с женой христианской церковью на брак благословлены. Церковь вам и поможет. Веди сюда свою жену, я над ней молитву сотворю, господа-бога нашего попрошу наградить тебя потомством и окроплю твою жинку освященной водой… — Агафопод покосился на бочку в углу у печки. Есть ли в ней вода? Еще вчера матушка жаловалась, что донышко уже видно.

Аренкау побежал к двери.

— Спирту принеси! — напомнил поп.

Мартинсон ушел следом за Аренкау, напутствуемый Агафоподом:

— Ром пришлите за труды мои!

…Чекмарев сделал отметку в расходной книге.

Еще шестнадцатого декабря прошлого года жители Еропольского селения обратились к марковцам с просьбой выделить им «по случаю голодовки товар с продовольственного склада до хороших годов в кредит». И только сейчас, после установления в Марково Советов, эта просьба была удовлетворена. Василий Иванович еще раз проверил записи об отпущенном товаре.

Сколько будет радости в Ерополе, когда туда они прибудут! Но не все их дождались. Голод так же беспощадно косил людей в Ерополе, как и в Марково, а ведь всех можно было спасти. Продовольствие лежало в вкладах. Чекмарев с ненавистью подумал о коммерсантах, о сбежавшем Черепахине. Если его поймаем, решил он, то я сам его пристрелю, как Берзин Малкова. Чекмарев заторопился. Нади было спешить в Совет. На вечер назначено последнее заседание с участием Берзина. Утром он уезжает в Ново-Мариинск.

Чекмарев положил между страниц карандаш и захлопнул книгу. В дверях появился Гэматагин.

— Ты где пропадал? Я тут не мог найти, где леденцы лежат, хотел еропольским ребятишкам послать!

Чекмарев еще плохо знал расположение товаров в складе, и Гэматагин служил ему живым справочником.

— Аренкау здесь? — заинтересовался Чекмарев. — Зачем же он приехал?

— Пушнину американцу привез. Шесть упряжек.

Чекмарев быстро вышел из склада. Он вспомнил, как осенью Аренкау был у Мартинсона. Тогда уже прошел слух о их сговоре. Гэматагин спешил следом. От склада отъезжали последние упряжки еропольцев.

Чекмарев сразу же узнал нарты Аренкау и, увидев, что они нагружены, послал Гэматагина за Берзиным, а сам подошел к нарте, около которой стояла Вуквуна.

Где я ее уже видел? Чекмареву было знакомо ее лицо, но вспомнить, кто это, он не мог. Его поразила печаль молодой женщины. Она безразлично отнеслась к тому, что Чекмарев внимательно осмотрел поклажу нарт и стал расспрашивать каюров о пути, которым они ехали в Марково, о том, где и с кем по дороге вел торговлю Аренкау.

Громкий крик, в котором была и радость и неверие, заставил Чекмарева обернуться. Он увидел, что к упряжкам спешат Берзин с Моховым и Оттыргиным. Молодая чукчанка кинулась от нарты к Оттыргину.

— Вуквуна! — узнал Оттыргин свою любимую. — Вуквуна!

Сбылось то, о чем он мечтал. Он встретил Вуквуну. Все эти дни в Марково Оттыргин бродил по тлению, снова и снова подходил к церкви. Он ждал любимую. Оттыргин бросился навстречу Вуквуне. Они взялись за руки и забыли обо всем.

Перейти на страницу:

Похожие книги