Пуп горы

— Окружайте их, — закричала она в поднятый к губам рупор, сделанный из выкрашенного в чёрный цвет железа, — окружайте их, бараны! Делайте кольцо! Знаете, как выглядит кольцо? Ну, бараны, и где вы свалились мне на голову! Эй, вы, на стенах, олухи, стреляйте в площадь, только в своих не цельтесь… И принесите сюда воды, побольше воды! Бочки, шланги, что угодно!

— Конец нам! — закричал дракон и по шуму я понял, что огромная рептилия бросилась бежать к стене, вскочила на неё, попутно подмяв под себя двух стрелков. На гребне стены дракон оттолкнулся и прыгнул вниз.

Я понял, что дракон покинул нас. Завёл в ловушку, а потом бросил. Холоднокровная всё-таки сволочь.

— Один сбежал! — между тем разорялась Элла. — Как вы могли допустить такое, бараны? Остальных брать живьём! Лучникам не стрелять! Несите воды. Большие бочки, насосы и шланги. Поливайте центр площадки. Всему вас учить надо, чтобы вы без меня делали, господа злодеи!

Длинные резиновые шланги сноровисто вытащили на самый верх стен и на нас, стоящих внизу, ударили сжатые струи холодной воды. Постепенно вода смыла всю краску. Вместе с ней начала исчезать наша невидимость и неуязвимость. Вскоре все бывшие преимущества собрались у наших ног в виде разноцветных луж. Так как мы с орком стояли, прижавшись спинами к стене, то в итоге стали представлять собой довольно неприглядное зрелище. Наши спины всё ещё покрывала краска-невидимка, а вот лицевую сторону уже ничто не скрывало от любопытных взоров зрителей. Раздался нездоровый солдатский хохот:

— Это что ещё за голубки пытались к нам пробраться!

— Смотрите, смотрите, а у этого маленького между ног совсем ничего нет!

Не выдержала и графиня. Она царственно спустилась с башни, раздвинула воинов и смело выступила вперёд. Я, до конца испив горькую чашу стыда и унижений, постарался прикрыться ладонями. А орк, наоборот, выпятил вперёд грудь и своё хозяйство, уперев руки в бока. Впрочем, ему вряд ли было, что скрывать.

— Эй, ты, тщедушное недоразумение, подойди ко мне, — милостиво обратилась ко мне самозваная принцесса. — Да, да, очкарик, я обращаюсь именно к тебе.

Неловко переступая босыми ногами и нелепо скользя по лужам, находясь вопреки желанию в центре внимания, я приблизился к ней.

— Очкарик? — откровенно удивилась графиня. — Как ты здесь оказался? Как умудрился выбрать из миллионов игр ту, в которой поселилась я? Ты преследуешь меня? Я тебе так нравлюсь?

— Элла? — так же неуверенно переспросил её я, совсем неуверенный в результате. — Я не знаю, Элла, как и почему, но ты так изменилась, что я с трудом тебя признал.

Действительно, куда-то подевался так знакомый мне свёрнутый набок нос — картошка, а на его месте красовался точёный античный тоненький и маленький носик. Широкие голубые глаза заменили известные мне узкие щёлочки, а вместо жидкого пучка белесых волос закручивались ниспадающие на плечи кудри. Под стать лицу оказалась и фигура. Грудь, невероятно большого размера томно двигаясь при каждом дыхании, пряталась за низким декольте, норовя в любой момент вывалиться наружу. Тонкую талию опоясывал дорогой кожаный ремешок, а полы платья не могли скрыть длинные красивые ноги.

— Надо мною хорошо потрудился Пи Сюн, а вот на тебя он, похоже, махнул рукой, сочтя случай совершенно неисправимым. Потанцуем, очкарик?

Она взмахнула рукой. Мгновенно на стенах появились музыканты в ярких камзолах. На странных ударных инструментах, виолончелях, арфах и дудках они попытались повторить знакомую мелодию. Как мне показалось, композиция представляла собой неумирающий шлягер Селин Дион из «Титаника». Если честно, у музыкантов получалось как-то не так, чтобы хорошо. Ещё хуже мелодия зазвучала, когда к делу подсоединилась подпевка из хора мяукающих и квакающих голосов.

— Хорошая мелодия, — Элла притянула к себе моё обнажённое тело. Я попробовал сопротивляться, но ничего не смог сделать. Вдобавок к красоте, Пи Сюн наделил графиню ещё нечеловеческой силой.

— Ты, наверное, совершенно забыла оригинал, — тихо пискнул я.

Среди воинов пронёсся шёпот: «Графиня начала танцы! Неужели дело закончится башней?!»

И ещё я услышал, как недовольно зарычал орк.

— И чем же тебе не нравится музыка? — недовольно спросила графиня, совершила выпад, удержала меня на руках, а потом резко повернулась и сделала шаг в сторону, увлекая меня, как куклу за собой. Мою голову она зажала между своих огромных грудей так, что я ничего не видел, стараясь повторять её движения точь в точь.

— Музыканты у вас слабо квалифицированы.

Она хмыкнула, но тут заметила, что орк отделился от стены и тронулся за нами следом.

— Скажи мне, очкарик, вы со здоровяком любовники? Судя по его взгляду, он меня ревнует.

— Нет, нет, что вы. Нас связало волшебство, не давая далеко, удалиться друг от друга.

— Интересное заклинание. Есть у меня волшебник, хотя, впрочем, помощь обречённым вряд ли понадобится.

— Не вздумай совершить ничего плохого, Элла! Уж я — то знаю, кто ты такая на самом деле.

Я совершил непростительную ошибку. Графиня, продолжая танцевать, нахмурилась: