Пульсирующий камень

Грей направился к дверям, но у выхода остановился и очень медленно повернулся ко мне. В глазах его блеснуло недоверие, он пристально посмотрел на меня и быстро произнес:

— Все займет сто пятнадцать минут.

Сто пятнадцать минут. Меньше двух часов.

Пока мне больше не о чем было спрашивать Грея. Генерал смотрел на меня строго и отчужденно.

— Ну, знаете… — нарушил я наконец молчание, — мне многое довелось повидать на своем веку… Можете мне поверить, я видел немало необыкновенного…

— Именно поэтому вас и выбрали, — вежливо-равнодушным тоном отвечал генерал.

— Нет, нет, — продолжал я, качая головой, — вы даже представить себе не можете, что мне пришлось повидать… — Я имел в виду маленький волчок, попавший из космоса в туннель метро, и молодого человека, оставшегося в живых в адском пламени. — При всем желании не сможете… Я-то знаю, что будущее уже началось в наши дни, и научная фантастика уже стала реальностью. И мне не следовало бы уже ничему удивляться… А сейчас я, наверное, удивляюсь своему удивлению… Черт возьми, кажется, я говорю какие-то глупости! Только видите ли, Грей, на этот раз научная фантастика ни при чем… Сейчас речь идет о чем-то таком, что человек вычислил, высчитал. Это своего рода вызов ошибке… Будь я моложе, то наверное пустил бы даже пару слезинок. И они были бы пролиты не впустую, как вы считаете?

— Что-то я вас не понимаю, — медленно проговорил Грей. В этот момент раздался негромкий, но твердый голос. Мы оба повернулись к экранам, которые были теперь пересечены красными и синими полосами. Грей предупредил:

— Пора занять наши места, — и указал на кресла. — Мы не заметили, как прошло время. До запуска осталось совсем немного.

Я сел. Он продолжал стоять. Я достал блокнот и ручку и принялся кое-что записывать. Тут Грей, не выражая никаких эмоций, произнес:

— Вот он.

На экранах появилось изображение ракеты — гигантского веретена, белевшего в полумраке глубокой шахты. Я посмотрел на космический корабль, закрепленный на самом верху, словно наконечник стрелы, и попытался представить себе, о чем думает астронавт, которому предстоит совершить столь далекий шолет в одиночку. Генерал Грей пояснил:

— Это новая модель «Сатурна». Но самое главное, он на автономном реактивном топливе, как вы, вероятно, догадались.

— Конечно. А можно узнать о нем побольше? Меня интересует не формула, а…

— Я познакомлю вас со знающими людьми, они все объяснят…

Тихий, но твердый голос, уже звучавший прежде, назвал несколько дат и цифр, не представивших для меня никакого интереса. На телеэкранах возник Центр управления полетом, где за различными приборами сидели техники и специалисты. Теперь ракета была окутана плотным белым облаком. Несколько человек в спецодеждах что-то делали возле нее. Потом обшивка космического корабля ярко сверкнула, отразив упавший на нее солнечный луч, и тут же сверху хлынул мощный поток света Отошла заслонка гигантского колодца, открывая ракете доступ в небо. Механический голос начал отсчитывать секунды.

— Вам не хотелось бы там быть, генерал? — поинтересовался я.

— Я мог быть там, — ответил он, не отрывая взгляда от экрана. Черт возьми, не было и тени волнения в его голосе. Должно быть, ему будет приятно, если я напишу об этом. Я спросил:

— А если возникнет какая-нибудь неполадка?

— Нет, все будет хорошо, — ответил генерал. — Риск, разумеется, есть, но просчитано все до последней мелочи. Вот, — добавил он, указывая на экран, — сейчас ракета уже вся видна, вся открыта.

Ярко освещенная солнцем, ракета слегка вибрировала, платформа, на которой находилась пусковая установка, медленно двинулась вверх. Отсчет времени продолжался. Я кое-что быстро записал в своем блокноте, впрочем, это больше касалось меня самого, чем астронавта.

— Все будет хорошо. Я не сомневаюсь в этом, — произнес Грей.

— …пять… четыре… три…

Итак, запуск начался. Но как-то уж слишком стремительно прошло время. Мне казалось, что я лишь минуту назад вышел из кабинета полковника Спленнервиля на сорок девятом этаже…

— два… один…

Было полное ощущение, будто меня одним рывком перебросили в иное измерение. Земля вздрогнула, а вместе с нею и мое сердце. В тот же миг я увидел первый выброс ослепительного, отливающего золотом газа. Медленно стали отходить в стороны конструкции опоры, шум двигателей заглушил все вокруг, несколько вспышек едва не ослепили меня. Белое веретено ракеты, освободившись от металлических пут, на какую-то долю секунды, казалось, застыло в воздухе в нескольких метрах от земли, а потом бушующее серебристое пламя окутало его. И в то время, как я сжимал от волнения кулаки и с трудом сдерживал себя, чтобы не вскочить, ракета взмыла в зенит и молнией перечертила небо — молнией, не упавшей с небес, а взлетевшей с земли, чтобы вспороть голубизну небосвода. Несколько телекамер провожали ее в полете, но напрасно — она исчезла по существу мгновенно.

— Превосходно, — спокойно произнес Грей и, кивнув на экран, добавил: — А в Центре управления безумствуют от радости, видите?