Пульс (ЛП)

— Да, я хочу поспорить, — сказал Ястреб, решив достать козырь из рукава. — Сегодня утром я видел Фейт. Вы теперь вроде как вместе, да? Она ужасно выглядела после вчерашнего, как будто вчера ей впервые дали посмотреть бисерный код. Интересно почему?

— Этот гоблин пытается шантажировать нас? — спросила Клара. Она искренне удивилась.

— Я знаю, что на следующий день после первого просмотра в памяти мало что остаётся. Все воспоминания обрывками. Думаю, ты намеренно подсунул ей код без её согласия. Хотел, чтобы она что-то забыла?

Руки старшеклассника затряслись. Ястреб подумал, что Уэйд способен раскрошить все кости в его теле одним только мизинцем, но не спасовал:

— Не трогай мой планшет. Это всё, о чём я прошу.

Ястреб был уверен, что они пытались таким образом вынудить его снизить цену на бисерный код, и приготовился получить по носу.

— Легко, потому что говорю же: я не брал твой планшет. Но теперь мне нужны гарантии. Ты не станешь вовлекать в это Фейт. Ей не за чем помнить; мы просто хорошо повеселились вчера. Ты будешь держать рот на замке, как и я. В округе много желающих узнать, кто создаёт бисерный код. Кажется, я знаю, кто именно.

— И я, — добавила Клара, уверенная, что последнее слово будет за ними.

— Вы забыли про одну важную деталь. Тех, кто его покупает, тоже не ждёт ничего хорошего. Кажется, я знаю, кто именно, — вернул их слова Ястреб. — Я веду учёт всех действий. И знаю не только когда он приобретается, но и когда используется. И на каком планшете.

Он был напуган до смерти. Он только что соврал и, более того, совершил огромный промах. Эти записи могли хранится только в одном месте. В его планшете! Он только что дал Квиннам повод оставить его планшет при себе, и в следующий раз Ястреб может не получить свой гаджет обратно, потому что будет уже поздно. Ястребу оставалось уповать на то, что Уэйду очень нравится Фейт Дэниелс.

Уэйд покачал головой и улыбнулся, отходя от Ястреба. Его кулак рванулся вперёд, но остановился перед решительным выражением лица Ястреба. Тот не дрогнул ни на дюйм.

— Тогда всё остаётся по-прежнему.

Ястреб едва дышал, но сумел выдавить ответ, перед тем как развернуться и уйти:

— По-прежнему.

Глава 8. Ты меня передвинула

К

ак только Ястреб ушёл, Фейт снова легла на кровать, уставившись в планшет и пролистывая свои рисунки, которые сделала на уроках. Она пользовалась стилусом для тех, что посложнее: пейзажей и портретов друзей. Она нашла изображение Лиз, сидящей на гальке у старого торгового центра и протягивающей руку в сторону пустого пространства рядом, словно пыталась ухватиться за кого-то. Фейт легонько коснулась планшета и рисунок увеличился, заполняя большую часть пространства верхнего правого угла экрана. Следующее изображение было зеркальным отражением рисунка: сидящая на скамейке Лиза протягивает свою руку к камере, а её взгляд ищет нечто за пределами фото. Глаза Фейт наполнились слезами, из-за чего фотка расплылась.

Ты не могла уехать. Ты нужна мне здесь, рядом. Что я буду без тебя делать?

Смотреть на эти изображения было всё равно, что рвать свою душу; Фейт чувствовала адскую боль внутри. Но ничем не могла помочь себе. Она осталась совершенно одна в этом мире. Она потеряла своего единственного настоящего друга.

Пролистав пальцем цифровые копии, Фейт вернулась к чёрному экрану и взяла в руки стилус. Сейчас ей хотелось только одного — рисовать. В моменты глубокой печали её всегда утешало рисование.

В какой-то момент ей показалось, что только что она услышала звук катящегося по столу по направлению к ней карандаша — этот особенный звук, присущий только ему, когда он ударяется о поверхность стола всеми шестью гранями. Звук прекратился так же быстро, как и начался, и она списала эту галлюцинацию на похмелье, которое всё никак не проходило.

Иногда, в более ностальгические моменты, Фейт переходила на бумагу. Она знала, что это нелепо и бесполезно, потому что всякий раз бумажные рисунки терялись или уничтожались. Едва ли какие-то из рисунков или записок карандашом удавалось сохранить, не потеряв и не испортив в какой-либо момент жизни. В мире, в котором она выросла, её с ранних лет учили, что всё, что ей нужно, уже имеется в планшете. Даже если она его потеряет — ничего страшного, потому как всё, что когда-либо было создано на планшете, хранится в облаке. Ей и в голову не приходило писать или рисовать нечто важное на чём-то столь недолговечном, как бумага. В любом случае, желание оставаться в постели было гораздо сильнее загадки далёкого карандаша на рабочем столе, поэтому ей пока не хотелось вылезать из-под одеяла.