Пульс

На лице женщины промелькнула грусть. Она вздохнула.

— А почему она к нам не заходит? — спросила Фумико.

— Потому что каникулы закончились, — иронично ответил Такеши, ставя рюкзак у ступени. — Мам, Хитоми тоже учится.

— Такеши! — Фумико вышла из гостиной в коридор. — Вчера опять звонили со студии.

Парень вздохнул.

— Не, какие быстрые! — слегка возмутился он, надевая туфли. — Что, Кёко снова?

— Да, — улыбнулась женщина.

— Я сам ей позвоню, — мрачно ответил Такеши. — Что опять за мандраж? Сказал же, к маю закончу.

— Такеши, она же девушка, — примирительно сказала Фумико. — Ну, и ты, сын, всё же ещё в школе учишься. А у неё от этого работа зависит.

Парень, надев туфли, притопнул, взял рюкзак.

— Мам, сегодня я вечером в гости иду, — произнёс он.

Фумико вздохнула.

— То есть опять не будешь ночевать дома, да? — с укором произнесла она.

Такеши в ответ улыбнулся.

— И как Саэко позволяет вам двоим ночевать у неё? — с недоумением спросила женщина. — Что у вас за отношения такие?

— Ладно, я пойду, мам, — Такеши улыбнулся…

… — Такеши-кун, — с улыбкой и прищуром спросила Мидзуно Шидзу. — По школе ползут упорные слухи, что некто Асо Такеши завёл себе целый гарем.

Такеши хмыкнул.

— Мидзуно-сан, — с иронией ответил Такеши. — Я уверен, что вскоре вы услышите, что и сюда я хожу не просто так. Людям хочется волнительных историй. И убеждать их в чём-то бесполезно.

— То есть, это просто слухи? — Мидзуно Шидзу повернулась к своему столу.

— Как вы можете убедиться, — усмехнулся парень. — Никаких феромонов я не вырабатываю.

Женщина усмехнулась.

— Просьба, Такеши-кун, — произнесла она. — Если тебе придётся раздеваться… Не мог бы ты делать это не при девочках? Иначе, боюсь, у тебя прибавится… поводов для слухов.

— Мидзуно-сан, раздеваться я предпочитаю перед конкретными девочками, — иронично ответил Такеши. — Полагаю, они будут против, если я начну делать это в произвольных местах…

* * *

— Шёл четвертый день битвы, — произнесла Юкон. — И как обычно у них бывает, сражение переросло в какой-то…

Девушка пощёлкала пальцами.

— Сюрреализм? — подсказал Кото.

— Смысл такой, да, слово русское, — усмехнулась Юкон. — Его Такеши иногда говорит.

Они и весь класс, наблюдали за очередным сеансом обмена намёками, тонкими колкостями, попытками выставить в невыгодном свете и прочими кружевами женского спора. Причём, это был словесный поединок достойных противников. Четыре дня… мерятся словарным запасом, причём на двух языках.

— Когда им надоест, интересно? — вставила Момоко. — Каждую же перемену. То одна начнёт, то другая.

Сейчас Чень Бию сидела на месте Такеши. И села она туда не просто так. Разумеется. В этом поединке вообще всё происходило не просто так. Тут такие слои смыслов иной раз набрасывались, хоть философские трактаты пиши.

— Надоедает то, что раздражает, — заметил Кото.

— Да, мне тоже кажется, что им обеим это нравится, — ухмыльнулась Юкон. — О, смотри, Саэко смогла чем-то удивить.

Действительно, на лице китаянки появилось удивление. И даже местами проскочило изумление. Что сказала Саэко было непонятно, так как они сейчас фехтовали на китайском. Но Набуно имела очень довольный вид.

— Я понимаю, это трудно принять, — произнесла она уже на японском. — Поэтому, будет лучше…

Тут Бию взяла себя в руки и на её лице проскочила гордая надменность.

— Если уж род Набуно считает такое приемлемым, — выдала она. — Думаю, в этом есть практический смысл. Хотя схема, конечно, непривычная.

Тут она бросила взгляд на Юкон, Кото и Момоко. Чуть нахмурилась. В этот момент в класс зашла… Такугава Сайя.

— Саэко!

— Что случилось, Сайя-тян? — с лёгкой иронией спросила Набуно. — Неужели тебе снова нужен Такеши? Учти, я скоро ревновать начну!

— Скоро? — еле слышно пробормотала китаянка.

— Мне с тобой надо поговорить, — произнесла Сайя, подойдя к Саэко. — Можно?

Набуно подняла левую руку.

— До начала осталось четыре минуты, — заметила она, посмотрев на часы и вопросительно подняв брови.

— Я не в смысле, что прямо сейчас, — с лёгкой досадой ответила Такугава. — На обеде.

* * *

Такеши стоял у окна. Почему? Потому что, когда он проходил мимо него, то увидел пустой школьный двор. Может, так тени легли и что-то ещё, но пришло ощущение… Какое приходит в городе, находящемся в зоне боевых действий. Слишком чёткие контуры, словно нарисованные.

Через пару минут во дворе появились люди. И в коридоре тоже. Жизнь вернулась. Но эти две минуты Такеши… Размышлял, что делать дальше. В том ракурсе, что уже началось. А потом он испытал… Разочарование.

«А ведь так это и будет. Вот так выйдешь в магазин, а оно хлоп» — размышлял Такеши, идя в класс.

И вот это всё, весь привычный порядок вещей, разом останется в прошлом. Привычки, связи. Планы. Резкий шок. Собственно, именно поэтому сам Такеши отказался составлять долгосрочный план. Поэтому и не вкладывал никуда деньги.

Даже если бы была возможность купить оружие. С собой его таскать школьнику точно не дадут. Тогда в нём нет смысла. Как нет его в других приготовлениях. Вот, например, если бы началось, когда они были на Окинаве? А все приготовления остались дома.