Pulp

Мой боец, охранявший офицера, подошёл к указанной радистом нише, где и в самом деле оказалось всё, что нужно. Благодаря лошадиной дозе обезболивающего, что вколола чину из Свободных колоний Серая Лисица, мы легко смогли перевязать его. Он даже не дёрнулся, когда мы сняли жгут и быстро наложили бинты на культю. Клинок эльфийки резал очень чисто, благодаря чему нам осталось только плотно перевязать обрубок руки. Теперь офицер точно не помрёт до нашего прибытия в Анву, а уж там ему помогут.

Обойдя его, я подошёл к обзорному иллюминатору. Дирижабль как раз закладывал вираж над Луисбургом, и отсюда открывался шикарный вид на ту преисподнюю, что творилась внизу. Весь центр города затянуло разноцветно-тошнотворное облако отравляющих газов, в котором люди бродили, словно неприкаянные души, натыкаясь на стены домов, остатки укреплений и друг на друга. Кто друг, а кто враг — не было важно, почти все солдаты понимали — они уже мертвы, и стрелять в кого-то просто глупо. Да и силы на то, чтобы поднять винтовку, мало у кого остались.

— О чём-нибудь жалеешь? — спросил у меня подошедший Пайтон. За его спиной стояла Серая Лисица с мечом в руке — вряд ли у чернокожего возникнет в голове идея познакомиться с его клинком поближе.

— Что не прикончил Огано выстрелом из винтовки, когда мог.

Я не кривил душой — упади та мина парой секунд позже, и Огано бы умер. А Луисбург же не превратился бы в отравленный смертоносными газами город, полный трупов.

— Я думал, ты хочешь прикончить его, глядя в глаза, — удивился, похоже искренне, Пайтон. — Для чего тогда нужна была вся эта канитель с ментальными заклинаниями и фальшивым предательством твоей эльфийки?

— Это бы запасной план, — обернулся я к нему, — на случай, если я не сумею застрелить Огано с приличного расстояния. У меня всегда есть хорошо проработанный второй план, потому я и лучший наёмник Эрды. — Я не удержался и криво усмехнулся. — Это тоже можешь передать своему хозяину.

Вряд ли в этой реплике была нужда — Пайтон и так всё сообщит слово в слово. Мне же оставалось надеяться, что у Онслоу достанет благоразумия последовать моему совету. Ведь я ничуть не кривил душой, говоря, что наша вендетта обойдётся дорого нам обоим.

* * *

Бомон смотрелся наглядной демонстрацией старого принципа — на глазах начальства иметь вид лихой и придурковатый. Именно так он и старался выглядеть, когда я вызывал его. Одетый в форму «Солдат без границ» и с красным беретом разведчиков под пристяжным погоном, Бомон выражением лица и позой (ноги на ширине плеч, руки сцеплены в замок за спиной) вполне мог сойти за идеального наёмника с вербовочного плаката.

Сейчас такие висели по всей Аурелии и даже в Афре. На них обращали внимание отслужившие в частях Безымянного легиона бойцы, понимающие, что одной только «стирки» прошлого недостаточно, и не знающие, как им устраиваться в мирной жизни. Да и солдаты других частных армий, даже знаменитые альбийские «Перелётные гуси» нет-нет, а поглядывали на плакаты с похожим на Бомона наёмником и короткой подписью «„Солдаты без границ“ рады любому. Записывайтесь на ближайшем вербовочном пункте». Авианин Соварон развил бурную деятельность, привлекая в наши ряды как можно больше рекрутов. Отбор, проводимый Миллером и его отрядом наставников, был даже более суровым, чем в легионе, и не только по физическим, но и морально-психологическим показателям. К тому же в каждой новой партии добровольцев агенты Оцелотти вылавливали шпионов или простых информаторов разных государств и политических сил. Им без лишних вопросов давали от ворот поворот, а вот с теми, кто сумел-таки просочиться и был пойман уже после этого, поступали по-разному.

Я понял, что слишком долго мариную Бомона, сверля его взглядом, а тот и в ус не дует. Он с самым преданным видом ел меня глазами, ожидая, когда я к нему обращусь.

— Отличная работа, Жосс, — я намеренно назвал его по имени, да ещё и сократив его, чтобы придать нашей беседе личный характер, — ты сумел вызвать у Онслоу несварение. Если не хуже.

— Ему сделается намного поганей, когда я подкину железной суке ещё немного гнилого мяса.