Пуля всегда права

— Слышь, брат, — обратился к нему потрепанный мужик лет сорока. — Мы вот… Это… Короче, дай пару рублей, не хватает нам. Трубы горят.

Юра молча полез в карман, отсчитал из тощей пачки пару десяток и протянул жаждущему. Тот с благодарностью принял подношение. Когда у Фила были деньги, он никогда не отказывал. Да и ему наливали частенько; правда, он об этом никогда не просил. Местные алкаши знали его манеру и всегда предлагали сами. Своеобразный кодекс чести имелся и здесь, на затоптанном пятачке возле винно-водочного отдела.

Вскоре дверь открылась и на пороге появилась известная всем продавщица Вера, особа лет пятидесяти, тощая, как сушеная вобла. Так ее и называли «в кулуарах», типа: «Жорик, сходи, может, Вобла на «вексель» даст». И давала, благо знала в округе всех и каждого, как и то, что в самом скором будущем долги ей вернут. Иначе больше не получат.

— Заходите, — хрипло произнесла Вобла и отправилась за прилавок. Очередь выстроилась в мгновение ока. Фил пристроился последним.

Разбившись на партии, алкаши отправились в ближайший дворик «лечиться».

— Фил, давай с нами! — позвала Галя, светя фингалом.

— Не, спасибо. Меня Колян ждет, — вежливо отказался Юра и повернулся в сторону дома, придерживая торчащие из обоих карманов бутылки. Третьего дня они с Коляном разгрузили одному купчику фуру с видеоаппаратурой, тот не поскупился, и денег должно хватить еще на пару хороших пьянок.

— Ну пошли, — не отставала Галя, — не помрет, поди, Колян. Мне без тебя скучно! — женщина попыталась кокетливо подмигнуть, забыв, что ее левый глаз с некоторых пор меньше всего приспособлен для подобных действий.

Фил невольно усмехнулся:

— Ну ладно, пошли.

Сразу повеселевшая Галя взяла Фила под руку («Вот это парочка!» — подумал тот…) и потянула вслед за двумя мужиками, одного из которых Юра ссудил деньгами.

Устроились поблизости, на детской площадке. Была суббота, в такой час люди только просыпаются после трудовой недели, и двор был пуст. Только в дальнем конце девчонка выгуливала здоровенную, черную как смоль овчарку да из-за угла магазина то и дело появлялись «коллеги» в поисках укромного местечка. Некоторые прямо за углом и останавливались, прямо над лужей блевотины запускали в себя винтом бутылку «чернил» и, блаженно ухмыляясь, отправлялись восвояси.

— Гера, разливай, — скомандовала Галина с фингалом.

Откуда-то появились пластиковые стаканчики. Куски хлеба и колбасы были разложены на обрубке дерева, заменившего стол; бородатый Гера откупорил бутылку «Столичной» и под жадными взглядами присутствующих разлил водку. Стаканов хватило всем, а если бы и не хватило, вокруг валялось еще много вчерашних. Местные пьяницы пить друг после друга не брезговали.

Фил истово опрокинул в себя водку, прислушался к ощущениям. Пошло. И еще как пошло! Организм бывшего десантника был устроен так-, что ему после самого жестокого похмелья помогали даже пятьдесят граммов.

— Благодать, — протянул один из собутыльников, отправляя в рот кусок колбасы. — Филу спасибо. А то пили бы «чарлик»…

Юра вытащил сигареты. Закурили. Из прорехи в тучах показалось солнце. Жизнь начала казаться светлой, а перспективы — радужными.

Он чувствовал себя среди местных алкашей своим. Ему было с ними комфортно. И странного в этом Фил ничего не видел — разборок тут не чинили, а если они и происходили, дело ограничивалось синяками и разбитым носом. Отдыхая душой среди этих не обремененных социальным долгом людей, в глубине души он понимал, что «отдых» может слишком затянуться. Потягиваясь, он встал, но, встретив умоляющий взгляд Гали, снова усмехнулся, достал из кармана бутылку и протянул Гере:

— Разливай. Вторую Коляну отнесу.

Повеселевшая компания загомонила, от избытка чувств Галя весьма эмоционально бросилась Юре на шею, да так, что он едва не свалился с низкой деревянной колобахи.

— Ну, ты, Галина… Полегче, что ли!

— А что полегче, что полегче, — с невинном видом пробубнила та. — Ты же знаешь, как я тебя люблю!

Филатов усмехнулся в третий раз. Он не знал, что на сегодня, как и на много дней вперед, лимит улыбок для него будет исчерпан…