Пуля рассудит

Саша отскочил назад, нащупал рукоять пистолета, но Перекосов еще раньше схватился за топор. И сразу же, почти без размаха, рубанул. Саша просто не успевал выстрелить, но ему на помощь пришла Лида.

Громыхнул выстрел, пуля ударила Перекосова в плечо. Мгновенно протрезвев, он выронил топор и удивленно уставился на Сашу. Он как будто только сейчас проснулся и осознал, в какой реальности находится. И Саша ему эту реальность осложнил. Он резко нагнулся, схватил Перекосова за ноги, лишив его возможности двигаться, и провел прием. Дальше в ход пошли наручники.

— А если он тебя заразил? — спросила Лида, кивком показав на скованного Перекосова.

— Не понял!

— Два раза жениться на одной и той же женщине.

— На Варваре? — усмехнулся Саша.

— Варвару оставь этому гоблину!

Лида подошла к нему вплотную, заглянула в глаза и поцеловала в губы. Саша не расслаблялся, Лида могла коварно пошутить — оттолкнуть его и брезгливо сплюнуть. Но не оттолкнула. И не сплюнула.

* * *

Сарычев ушел. Был в Уручье, подбирался к дому Перекосова, подполковник Прокофьев его вспугнул, погнался за ним, но Сарычев оказался быстрей. И Бордов не смог перехватить возможного преступника, задержать его предстояло Паше. Если, конечно, Гусляров не позвонил, не предупредил Сарычева. Гуслика жестко предостерегли, он пообещал не звонить, но тем не менее…

Сарычев мог появиться в любую минуту, но Рая этого как будто не понимала. Стоит, треплется по телефону. С Лидой, конечно же. Иногда Паше казалось, что их девочки еще больше близнецы, чем они с братом.

— Ты это серьезно?! — тихо воскликнула Рая.

— Может, на эсэмэски перейдете? — раздраженно спросил Паша.

Надвигался ответственный момент, а Сарычев — противник серьезный.

— И с тобой тоже? — спросила Рая, сбрасывая вызов.

— Со мной как хочешь, только не мешай!

— Страшно?

Паша фыркнул, глянув на свою бывшую жену. Ее шпильки уже давно утратили остроту, во всяком случае, для него.

— И Саша ничего не боялся, — сказала она. — А его чуть не убили!

— Ну-ну.

Паша, конечно же, звонил брату и был в курсе, что Перекосов слетел с катушек. Но Саша не говорил, что справился с ним с трудом и даже с риском для жизни. Вечно Рая что-то сочиняет!

— Лида его спасла! Точным выстрелом!..

— Ну не знаю.

— Теперь ей придется на нем жениться!

— Ага!..

— Может, ты меня от Сарычева спасешь?

— Тогда я должен на тебе жениться?

— Ну хоть что-то ты должен!..

— Тихо!

Лодка причаливала с выключенным светом. Сарычев сам пришвартовал ее к пристани, так же неторопливо направился к дому. Остановился возле куста, за которым прятался Паша, достал сигарету, закурил.

Это был он, никаких в том сомнений.

Паша вышел из укрытия бесшумно, но у Раи под ногой что-то хрустнуло, Сарычев обернулся.

Он мог бы ударить Пашу кулаком или ногой, но лишь усмехнулся, когда его рука оказалась в захвате.

Паша действовал жестко, решительно, Рае осталось только подать наручники.

— Да тише вы, я же не сопротивляюсь! — то ли застонал, то ли засмеялся Сарычев.

— Даже не пытаешься? — разочарованно спросила Рая.

— Не дождетесь!

— Мы же не позволим ему испортить нам праздник? — спросила она, глядя Паше в глаза.

— В каком смысле? — не понял он.

— А в таком!

Рая прижалась к Паше, приподнялась на цыпочках и подставила для поцелуя губы.

— С языком? — в шутку спросил он.

Рая мотнула головой и закрыла глаза — в ожидании поцелуя. И Паша ее не подвел.

Глава 17

Не ушел Сарычев, задержали его, доставили в полицию. И Перекосова закрыли — за нападение на сотрудника полиции. Прокофьеву хотелось их всех допросить, но он решил отложить все дела на завтра. И распустил всех подчиненных по домам, хватит с них, набегались. Сам он тоже устал, собрался ехать домой, но зашел в своей кабинет и остолбенел. Перова безмятежно спала на его диване, подложив под щеку сомкнутые ладошки. На губах нежилась — как кот на солнышке — теплая улыбка.

Перова спала так сладко, что не хотелось ее будить. Но и на ночь ее здесь тоже оставлять нельзя. Впрочем, Виктория проснулась, почувствовав на себе мужской взгляд.

— Ой, извините!

— Я вас отвезу, — улыбнулся он.

Усталости как не бывало, и, если вдруг Виктория попросит отвезти ее на край света, Прокофьев сделает это с удовольствием. Если только до утра уложится. Утром у него дела. Он еще сам не знал, с чего начать. В голове — каша.

А делать что-то надо. Зачем Сарычев подкрадывался к дому Перекосова? Ответ лежал где-то на поверхности, но голова пока плохо соображает. Не зря говорят, утро вечера мудренее.

Прокофьев остановил автомобиль у подъезда девятиэтажного дома, в котором жила Виктория. Не хотелось ее высаживать, но ведь они же когда-нибудь еще встретятся… Или лучше обойтись без продолжения знакомства?

Он вышел, обогнул машину, открыл правую переднюю дверь.

— Прошу!

Она улыбнулась, подала ему руку, их пальцы сплелись, тепло ее тела, казалось, проникло в кровь.

Шагнув к своему подъезду, Виктория продолжала держать Прокофьева за руку, как будто звала за собой. Голос разума тянул его обратно в машину, но слишком уж тихо он звучал.