Пуля для певца

У самого пересечения Вяземского и набережной Роман резко затормозил и пустил машину в управляемый занос. «Линкольн» выскочил на набережную развернутый уже так, как нужно было для дальнейшего движения. А вот «Ниве», за рулем которой сидел жаждавший заполучить скальп Романа мент, не повезло.

Сержант Зубатко не справился с управлением. На скорости семьдесят километров в час квадратная неустойчивая «Нива» запрыгала по рельсам, развернулась влево и несколько метров проскакала боком. Затем ее резко перевернуло, вылетели все стекла, и, кувыркаясь, она домчалась до реки, с лязгом выбила одну секцию чугунных перил и рухнула в воду, подняв фонтан брызг.

Неподалеку стояли два молодых оболтуса с пивом. Один из них, восхитившись увиденным, воскликнул:

— Вау!

А другой зажмурился и, сделав жест, будто подтягивается на одной руке, произнес:

— Йес!

Глава 12 ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ПЬЯНИЦЫ

Сидя за столиком небольшого открытого кафе с интригующим названием «Бочонок амонтильядо», Роман потягивал холодное пиво и размышлял о разнообразии бытия, которое выражается в том числе и в наличии всяческих уродов, которые портят другим людям жизнь.

Кафе располагалось на берегу залива с тыльной стороны гостиницы «Прибалтийская». Напротив Романа сидел худощавый мужчина лет пятидесяти, на лице которого можно было легко прочесть, сколько дней он отравлял организм крепкими и не очень напитками.

Быстро прикончив вторую бутылку «Балтики», мужчина облегченно вздохнул и, доставая из кармана пачку сигарет, утомленно произнес:

— Да-а-а… Пьянство — тяжелая физическая работа.

Роман прекрасно знал, что так оно и есть, поэтому кивнул и ответил:

— Точно. Знаю по себе.

— Ну дык! — мужчина развел руками. — Народ все понимает и поэтому слагает совершенно справедливые пословицы и афоризмы.

Роман улыбнулся.

— А еще народ говорит, — коварно заметил он, — что пивом голову не обманешь.

— Да, — мужчина грустно покачал головой, — совершенно верно. Но прежде чем приступать к решительным мерам по восстановлению тонуса и прочих пошатнувшихся столпов здоровья, необходимо восстановить гидравлический баланс организма. Поэтому — пиво. Сейчас еще одну выпью, а уж потом…

Он повернулся к проходившему мимо официанту в несвежем белом фартуке и сказал:

— Саня, принеси триста водки. Прямо сейчас.

Официант кивнул и удалился.

— Я вижу, вас тут знают, — заметил Роман.

— Да, знают, причем не с лучшей моей стороны, — согласился мужчина.

— А какая у вас лучшая сторона?

— Ну… Я вообще-то музыкант, как и вы.

— И тут меня узнали… — вздохнул Роман.

— Ну, а что же в этом удивительного? — мужчина пожал плечами. — Популярный исполнитель блатных куплетов Роман Меньшиков.

— Эк вы о моих песнях… — Роман криво улыбнулся.

— А вы сами о них другого мнения?

— Как вам сказать… — Роман задумался. — Это ведь песни о жизни.

— О самой дрянной стороне жизни, — поправил его мужчина, — о той ее стороне, которой не должно быть. Извините, конечно, что я порчу вам настроение.

— Нисколько, — соврал Роман. — Критика полезна, и я это понимаю. А вы, стало быть, тоже музыкант?

— Тоже, — кивнул мужчина, — только не такой популярный, как вы.

— Играете, поете?

— И играю, и пою. Я гитарист, играю блюз, а это, как вы сами понимаете, не кассовая музыка.

— Верно, — Роман налил себе пива.

Мужчина последовал его примеру, затем они отсалютовали друг другу высокими запотевшими стаканами и дружно опустошили их.

Тут подоспел официант, и мужчина энергично потер руки.

— Ну вот, сейчас пиво провалится, и можно будет перейти к основному номеру программы.

Он закурил, выпустил небольшое облачко дыма, проводил его глазами и сказал:

— Вот вы поете блатняк, ведь это так называется, верно?

Роман пожал плечами.

— Бросьте, вы не хуже моего знаете, что это именно так. Правда, теперь это называется шансон, или воровской романс, или еще как-то, но раньше, когда на этот жанр еще не наклеили глянцевую этикетку с оправдывающей надписью, это называлось именно блатняком. Вы воспеваете блатной, воровской, преступный образ жизни. Воспевать — значит петь о чем-то. И вашими песнями вы подтверждаете… Вернее сказать, — легализуете то, что приносит множеству людей несчастье и горе. То есть вы говорите: все нормально, ребята, вы имеете такое же право на существование, как рабочие, учителя, врачи…

Мужчина затянулся, посмотрел на Романа трезвыми глазами и вздохнул.

— Раньше такие, как у вас, песни звучали на воровских малинах, в тюрьме и на зоне, а теперь их тиражируют и гоняют в эфире. Есть радиостанции, которые специализируются на блатняке, по стране гастролируют ансамбли с откровенными названиями типа «Воровки», потом группа эта, как ее… «Пилорама»… Вы, конечно слышали этот хит: «В натуре, в натуре, к любой козырной шкуре…»?

— Слышал, — ответил Роман.