Пуля для певца

После этого он почему-то отошел еще на два шага, и тут Серега увидел второго. И сразу же понял, что ему показалось странным. На втором менте была фуражка и форменный китель, но ниже наблюдались спортивные шаровары и кроссовки. В руке этот человек держал пистолет с глушителем, который тут же оказался направленным на Серегу. Последней мыслью, которая пронеслась в Серегиной голове, было:

«Попали!»

Но тут раздался негромкий хлопок, и Серега повалился головой на руль.

Мент в кроссовках резво вскочил на подножку и, почти не целясь, выстрелил в Толика, который из-за Сереги не видел ничего вплоть до того момента, когда неожиданно раздался глухой выстрел. Рука Толика дернулась под мышку, но было поздно. Убийца нажал на спуск, и Толик, уронив руку, сполз на пол кабины.

Убийца замер, стоя на подножке и внимательно глядя на дело своих рук. Через минуту он спрыгнул на асфальт и сказал:

— Оба готовы. Давай грузить.

Он убрал пистолет в подмышечную кобуру и сноровисто выдернул из кабины мертвого Серегу. Не давая ему упасть на землю, бандит Саня потащил тело убитого водителя к милицейской машине, где его уже ждал мент Володя. Вдвоем они закинули тело в багажник, заботливо устланный полиэтиленом, затем вернулись и повторили процедуру с трупом Толика.

Захлопнув крышку багажника, мент Володя сказал:

— Чисто сделано. И главное — крови почти нет.

— Мастер дело знает, — самодовольно ответил бандит Саня, снимая фуражку и китель, — я ведь не куда попало стрелял, а в сердце. Тогда оно сразу останавливается, и кровь не идет. А если в другое место попасть, то сердце некоторое время еще работает и гонит кровь по телу. Ну, она через дырку и выливается.

— Да ты прямо профессор! — восхитился мент Володя. — Тебе бы лекции читать!

— Вот еще! — хмыкнул бандит Саня и полез в кабину «Вольво», предварительно сунув в руки менту Володе элементы своего маскарада.

Захлопнув дверь, он посмотрел на мента Володю и сказал:

— Удачи.

После этого тягач взревел мощным двигателем и, плавно тронувшись с места, исчез за поворотом, где через полкилометра начиналась дорога на леспромхоз.

А мент Володя забросил фуражку и китель в кусты, сел в слегка осевшую на задние колеса милицейскую «девятку» и поехал в ту же сторону, но конечным пунктом его маршрута был не старый колодец у леспромхозовской трассы, где бандит Саня должен был оставить трейлер, а Санкт-Петербург, где его ждали заказчики.

В бардачке у мента Володи лежали документы, удостоверявшие, что он направляется в Северную столицу по делам службы.

* * *

— А потом, когда мне все это уже надоело, они снова посадили меня в машину, надели на голову мешок и привезли в город. Высадили где-то на Парнасе, между каких-то ангаров, и укатили. Я поймал машину и поехал к вам. По дороге водитель дал мне позвонить со своей трубки. Очень любезный человек оказался. Кстати, еврей.

Шапиро глубоко вздохнул и выразительно посмотрел на свою пустую стопку.

Роман расторопно наполнил ее, не обойдя и остальных, сидевших за столом.

— Ну вы тут как без меня? — горестно спросил Шапиро, беря стопку.

— У нас тоже приключений хватает, — ответил Роман, — но это к делу не относится.

— А скажите, Лева, — задумчиво произнес Арбуз, — вы тех людей, которые держали вас взаперти, запомнили?

— Я их так запомнил, — мстительно ответил Шапиро, — что они меня тоже долго помнить будут. Правда, они мне говорили на прощанье, что, мол, не пытайся нас найти и все такое, а то, мол, проблемы у тебя будут серьезные. Но они еще не знают Шапиро. Они думают, Шапиро просто старый еврей, и его легко испугать. Тут они сильно ошибаются. Я им устрою Палестину.

Все засмеялись, а Шапиро, серьезно посмотрев на Арбуза, сказал:

— Вы зря смеетесь. Вы что думаете? Вы думаете, что, оперируя такими суммами, Шапиро не имеет поддержки? Таки он имеет ее, только не болтает об этом языком на каждом углу. И я найду этих поцов и они будут иметь обрезание, но только не там, где обычно. А там посморим, чего стоит старый Шапиро.

— Лева! — укоризненно воскликнула Лиза. — Ну что вы, ей-богу, старый да старый! Ну какой же вы старый? Мужчина в расцвете лет и сил. Большой и красивый еврей.

Шапиро насупился, но потом, не выдержав, заулыбался и сказал:

— Понял, Роман? Большой и красивый. Не то что некоторые.

Роман хихикнул и спросил:

— А интересно, большой и красивый еврей имеет какое-нибудь мнение, куда делись диски?

— Имеет, — ответил Шапиро, — диски продаются во всех магазинах, если ты заметил. А самое главное я просто не успел сказать… Когда я ехал сюда, я позвонил еще одному человеку, и он сообщил, что эти диски продаются в полном соответствии с правами хозяина, то есть с моими правами. Что их продал Шапиро! И что это значит?

— И что это значит? — повторил Роман.