Пулевое многоточие

– Всех устроит ваша болезнь, – сказал генерал. – С докторами из госпиталя я уже договорился, что вы там лежите. Возможно, придется два-три часа там покрутиться, пока Кувшинников будет входить в курс дела. Сдадите мочу, кровь из пальца… – усмехнулся Орлов. – А завтра втроем начинаете совместную работу. Беретесь за дело осторожно, но плотно. Я в вас верю, ребята, поэтому иду на такой откровенный риск.

– Действительно, неожиданно, – несколько растерянно отозвался Гуров. – Но почему ты так в нас уверен, Петр Николаевич? Ведь я же предупредил – зацепок у нас никаких.

– Кроме… – генерал выжидающе уставился на него. – Ну! Ты же сам сказал, кроме…

– Да. Об этом мы пока никому не сообщали, – кивнул Гуров. – Ни одному лицу. Что-то удержало.

– Так сообщите нам, наконец! – теряя терпение, вскричал генерал. – Или собираетесь носить эту страшную тайну при себе до самой смерти?

– В общем-то, я не уверен, есть ли тут какая-то связь, – сказал Гуров. – Но подозреваю, что есть. Помнишь, я рассказывал? Быков, когда последний раз звонил своей секретарше, заговорил что-то про Советскую Родину? В тот вечер, когда нас чуть не прикончили на волжском острове, мы видели на реке теплоход с названием «Советская Родина»…

– Вот даже как! – удивился Орлов.

– Да, но это еще не все, – продолжил Гуров. – Пока мы в Нижнем отдувались по поводу случившегося, давали показания следователю и организовывали мероприятия по опознанию трупов, попутно мы еще консультировались по поводу этого теплохода. Встречались с речниками, с людьми из волжского пароходства, в общем, со всеми, кто имеет отношение к этому делу…

– Ну и… – нетерпеливо спросил генерал.

– Никто из них про такой теплоход не слышал, – объявил Гуров. – То есть на бытовом уровне его знают, кое-кто видел такое судно на Волге, но, похоже, официально оно нигде не зарегистрировано, и никто не мог припомнить, чтобы хотя бы раз встречал этот теплоход у причала. О том, чтобы побывать на борту, – об этом даже речи не идет. Тебе не кажется это странным?

Генерал повернулся к рохле Кувшинникову и распорядился:

– Я сейчас с этими поеду в министерство, а ты сразу же приступай к выяснению статуса этой «Советской Родины», ясно? Какому пароходству оно принадлежит, кто капитан, кто владелец, и так далее, и тому подобное. Но при этом постарайся сделать так, чтобы никто не обратил на твои поиски внимания. Нехорошо будет, если наш интерес заметят в самом начале.

– Я аккуратно, товарищ генерал, – жалобно сказал Кувшинников. – Комар носа не подточит.

При звуках его голоса Гуров только головой покрутил. Но генерал, кажется, остался вполне доволен.

– Значит, договорились, – заключил он. – Сейчас быстренько по домам – душ, легкий завтрак, внешний вид… В порядок себя привести от и до! Чтобы безукоризненно выглядеть, понятно? На ковер в министерство идем, возможно, в Думу тоже вызовут. Пусть видят, что мои сотрудники – не олухи царя небесного.

– А когда же в госпиталь? – угрюмо спросил Крячко, которого перспектива приводить внешность в порядок совсем не вдохновляла.

– В госпиталь заглянем сразу после экзекуции, – махнул рукой генерал. – Да это не главное. С госпиталем все будет как надо, не сомневайтесь. Главное – настраивайтесь на работу. Нужно будет разобраться во всей этой карусели в рекордно короткие сроки, по-стахановски.

– Ну ты, Петр Николаевич, вспомнил – по-стахановски! – хмыкнул Гуров. – Иные времена на дворе.

– Времена иные, а результат должен быть добыт в рекордно короткие сроки, – повторил генерал. – В противном случае… Ну, сами понимаете, что будет в противном случае. Только противное и будет…

– Противное меня мало волнует, – сказал Гуров. – Вот что будет противно, так это если убийство Быкова действительно перейдет в разряд «глухарей». В связи с ним погибли невинные люди. Оставлять это безнаказанным? Ради чего можно оставлять безнаказанным убийство невинных людей?

– Ради собственной безопасности, – робко проблеял капитан Кувшинников. – Обычно это основной мотив. За убийством Быкова стоят некие силы, которые боятся за собственную безопасность. Ради нее они готовы на любое новое преступление. Это очень распространенный мотив.

– Спасибо, что просветил! – буркнул Гуров. – Вообще-то мой вопрос был чисто риторическим. Зря напрягался.

Он замолчал и до самой Москвы больше не проронил ни слова. Погрузился в размышления и генерал Орлов, который посчитал свою миссию выполненной и думал теперь исключительно о ближайшем будущем. Только доставив Гурова и Крячко по домам, он еще раз предупредил и того и другого:

– Через час – как штык! Будем держать оборону!