Пуговицы

Отбросив все эти разработки, Елизавета посмотрела на меня язвительно:

— Вы там все, наверное, шутите?

Откровенно говоря, я прекрасно понимал, что она имеет в виду, и втайне радовался этому гневному тону, который красноречиво свидетельствовал о том, что порох из пороховниц не только не выветрился, а наоборот — стал еще взрывнее.

Она все же соскучилась по работе.

— Что ты имеешь в виду? — вполне невинно спросил я.

— А то, что я не собираюсь читать таких лекций, — они на них сразу позасыпают! Из-за таких сложных теоретических лекций трудно снять живое кино. А ведь это как… — она сжала кулаки и потерла согнутыми пальцами в воздухе, словно держала в них что-то материальное, — как… из глины лепить горшок… Своими руками.

— Вот и научишь их лепить горшки, — улыбнулся я. — Тебе и глина — в руки! Будешь делать все, что посчитаешь нужным. Никто не будет вмешиваться. Можешь даже планов не составлять — я договорился!

Но все оказалось не так просто, как я думал.

За день до начала лекций ректор, по нашей давней дружбе, сообщил, что на первое занятие Елизаветы собирается прийти чуть ли не все руководство института. К тому же его собираются посетить несколько журналистов, ведь «мир слухами полнится», а слухи ходили не только о ее прежних заслугах, но и о бывшем муже, который теперь находился в верхушке правящей партии.

Словом, ее появление на горизонте сработало, как бомба.

Все ходили возбужденные, ожидая выхода этой «скандальной», «непризнанной», «загадочной», «стервозной», «безумной», «сумасшедшей», «бывшей», «а-она — сейчас-еще-ничего-себе», Елизаветы Тенецкой.

В ночь на пятнадцатое сентября — именно тогда начинались занятия — я почти не спал. Не знаю, спала ли она, но когда в восемь утра я заехал за ней на такси, встретила меня спокойным взглядом, в котором прочитывалось непревзойденное равнодушие к тому, о чем я сообщил вечером: «шоу-маст-гоу-он». И она должна выглядеть достойно.

Она действительно выглядела «достойно»: в тех же джинсах, в которых мы ехали из Риги, несмотря на то что накануне я купил ей элегантный костюм-«тройку».

— Я буду рядом, — сказал я, открывая перед ней дверь аудитории и быстро проходя к ряду стульев, поставленных в конце комнаты.

Там уже сидели ректор, несколько молодых преподавательниц с горящими глазами и свободных сегодня педагогов с других кафедр. А еще — куча незнакомых молодых людей, которые стыдливо держали в руках фотоаппараты.

Пятнадцать растерянных юношей и девушек крутили головами, воспринимая присутствие высокого начальства как должное и не понимая, почему их курсу выпала такая большая честь.

Я тихо поздоровался и замер на косолапом стуле, наблюдая, как медленно она извлекает из сумки предоставленные мной бумаги, разворачивает журнал, осматривает аудиторию, полностью игнорируя присутствие посторонних, и бесцветным голосом называет фамилии, ставя напротив каждой легкий росчерк.

В аудитории стояла тишина.

Я невольно поежился, вспомнив тот день, когда впервые увидел ее, и застыл с разинутым ртом — радуясь и смущаясь, лелея совсем другие чувства. Потряс головой, отгоняя наваждение, и посмотрел на Николая.

Тот сидел с почти таким же выражением лица, как я двадцать лет назад.

Закончив формальности, Елизавета обвела присутствующих лукавым взглядом, развернула «рабочий план», прочитала первый пункт:

— «Архитектоника и построение композиции полнометражного фильма»…

Помолчала, вздохнула, вышла из-за стола, оперлась на него, скрестив руки, и заговорила таким тоном, будто все мы находились на поляне у костра:

— Ну что, пофантазируем? Представим десять совершенно разных персонажей. Среди них, например, есть девушка-провинциалка, участковый милиционер, бездомный… — И обратилась к немного озадаченным студентам: — Помогайте мне!

— Официант из «Макдональдса»… — неуверенно пискнул курчавый парень.

Все засмеялись, а Лиза кивнула:

— Еще кто?

— Дрессировщик дельфинов! — воскликнула рыжая девочка.

— Прекрасно! Еще?

Аудитория засмеялась, задвигалась.

— Безногий!

— Балерина!

— Водитель маршрутки!

— Актер кукольного театра!

— Депутат Верховной Рады!

Лиза довольно улыбнулась:

— Неплохая компания. Теперь представим, что у каждого из этих персонажей — своя история: драматическая, мелодраматическая, трагическая, комедийная. У каждого — свой характер, статус, стремление и конечная цель всех попыток. А также — свои психологические особенности. Они разные. Их надо свести в одном пространстве. Каком?

На этот раз голоса зазвучали увереннее и веселее:

— В самолете…

— Закрыты на ночь в супермаркете…

— На необитаемом острове…

— В лесу…

— В отцепленном вагоне поезда…

— На турбазе…

— В библиотеке…

— На воздушном шаре…

— В пещере! — неожиданно из дальнего угла воскликнул ректор, и его голос утонул в общем гуле.