Пугачев

В 1765 году беглый солдат Гаврила Кремнев разглашал по Воронежской губернии, что он — капитан, послан с указом, что курение вина запрещено, сбора подушной подати и рекрутчины не будет двенадцать лет. В заключение он назвался Петром III. К Кремневу примкнуло еще несколько человек. Они сговорились привести крестьян к присяге и ехать в Воронеж, оттуда послать в Москву и Петербург известие, будто появился царь, а сами решили направиться в столицы. Одного из своих соумышленников Кремнев назвал Румянцевым, другого — Пушкиным. «Царя» и его «вельмож» арестовали. Кремнева секли кнутом во всех тех селах, где он разглашал о себе как о капитане и царе. На грудь ему привязали письмо «беглец и самозванец», на лбу выжгли начальные буквы этих слов и сослали в Нерчинск на вечную каторгу.

Били плетьми и сослали в тот же Нерчинск армянина Асланбекова, пойманного с фальшивым паспортом и также об’явившего себя Петром III. Петром III назвался и беглый солдат Лев Евдокимов, вращавшийся в раскольничьей среде.

Беглый солдат брянского полка Петр Чернышев в слободе Купянке, Изюмской провинции, стал разглашать о себе, что он государь Петр Федорович. Купянский поп Семен Иванецкий поверил ему, отслужил молебен и всенощную, поминая Чернышева императором. На допросе Чернышев показал, что он из однодворцев, назвал себя Петром III потому, что в разных кабаках и шинках слыхал людскую молву, что Петр жив. Обоих преступников высекли кнутом и сослали в Нерчинск. Через некоторое время главный командир нерчинских заводов генерал Суворов прислал донесение, что Чернышев попрежнему продолжает разглашать о себе как о Петре III, а иные из нерчинских жителей верят ему и дают много подарков.

Примерно в этот же период казак Каменщиков, до того неоднократно наказывавшийся за разные преступления, бежал из тюрьмы и сеял слухи среди крестьян Исецкой провинции, терпевших притеснения от господ, что император Петр III жив и находится в этих местах. Каменщикова жестоко наказали кнутом, вырвали ноздри и сослали на Нерчинские заводы в тягчайшую работу на всю жизнь.

В 1769 году беглый солдат Мамыкин по дороге в Астрахань распространял слухи, что Петр III жив, опять примет царство и дает крестьянам большие льготы.

В 1770 году правительство решило для укрепления и защиты Моздока сформировать гарнизонный батальон и поселить в окрестностях крепости казаков для содержания форпостов и раз’ездов. Началось переселение в Моздок и его округу значительных групп донских и особенно волжских казаков. Оставшиеся на Волге казачьи семьи должны были нести службу в том же об’еме, что и до переселения товарищей. Недовольны были и переселенные казаки, терпевшие на новых необжитых местах нужду в самых необходимых предметах. Чтобы облегчить сторожевую службу, казаки начали принимать к себе всех беглых и бездомных, искавших воли и записавшихся в казачье сословие.

В январе 1772 года к ротмистру Персидскому явился человек, назвавший себя донским казаком Федотом Ивановым Казиным. В действительности под фамилией Казина скрывался крестьянин графа Романа Воронцова Федот Богомолов. Он бежал от своего помещика, долго скрывался в Саратове, ходил на судах саратовского купца Хлебникова, жил у колонистов, служил в калмыцкой орде и, наконец, решил поступить на службу.

Несколько раньше, в октябре 1771 года, в ту же команду, что и Богомолов, записался под именем Спиридона Долотина донской казак Спиридон Иванов. Иванов рано осиротел. Девятилетним мальчиком его отвели в волжское войско. Переходя от одного семейства к другому, он нанялся служить к казаку Долотину. Потом попал в Дмитриевск и служил в Соляном комиссариатстве. За кражу лошади его высекли плетьми. Иванов бежал, долго скитался по хуторам и затем записался под вымышленной фамилией в команду волжского войска.

Выбрав удачный момент, Федот Богомолов об’явил себя императором Петром III. В среде, восприимчивой к подобным явлениям, слух быстро распространился, казаки приходили посмотреть на «императора». Начались сходки и совещания, поднялись вопросы: похож ли он на бывшего императора. Казаки Марусенок и Лучинкин рассуждали, что «хотя признаваемый от бывшего и отменен, однакож ж, может статься, он как много лет уже тому минуло, то переменился».^{47}

Спиридон Долотин-Иванов признал в Богомолове императора, поселился с ним в одной избе в роли «императорского секретаря». Число сторонников «императора» быстро росло. «Петра III» решили об’явить народу.

Однажды казак Буренин попросил жалованье. Прапорщик Терский отказал. «Ты от боярина недавно, — сказал он Буренину при всех казаках, — а уже требуешь себе жалованье». Толпа вспылила. Казаки закричали: «Поэтому мы все боярские!.. Зачем нас в казаки принимали?»^{48}