Пудра и мушка

– Мне случалось бывать в этой стране и раньше. Я хорошо знаю местные порядки и обычаи. Я понимаю английский. Почти все! Они все глупые люди, эти англичане, кроме мсье, разумеется, который больше француз, чем англичанин! Но никогда, никогда я еще не имел несчастья встретить такого ужасного англичанина, как слуга дяди мсье, этого Моггата. Такой неучтивый, такой, невежливый! Он посмотрел на меня подозрительно! Нет слов, мсье, как он низок и противен! Он думал, что я подниму его сюртук, а я решил, что это половая тряпка, и вытер об него ноги. Я говорил с ним очень вежливо, как этого требовал мсье. А он прикинулся, что совсем не понимает меня! Меня, который говорит по-английски почти так же, как и по-французски! Мсье желает надеть эти туфли?.. Я скажу ему, что я его презираю! Он отвратительно фыркает носом и говорит «маленький лягушатник»! Боже! Я был готов побить его!

– Я надеюсь, что ты этого не сделал? – встревоженно спросил Филипп.

– Что вы, мсье, как можно! Разве я могу пасть так низко? Я, у которого такая кроткая и миролюбивая натура? Вот Жак – это совершенно другое дело! У него горячий темперамент. Я

очень волнуюсь за этого Моггата, если он выведет Жака из себя…

Франсуа многозначительно покачал головой и взял серый камзол.

– Мсье соизволит привстать? Чудесно! – Он начал осторожно натягивать камзол на Филиппа, дюйм за дюймом. – Должен вам сообщить, мсье, что я очень обеспокоен… Жак становится неукротим, если его разозлить. Совсем не как я – всегда нежен и робок, словно малое дитя. Я боюсь, что он не сможет находиться в одном доме с этим Моггатом.

Филипп поправил кружева на рукавах.

– Но я никогда не замечал, чтобы Жак проявлял признаки столь буйного норова, – заметил он.

– Еще бы! Разве он может демонстрировать мсье свою жуткую ярость? Разве может Франсуа ему такое позволить?

– Ладно, – Филипп надел перстень на палец, – я очень огорчен за Жака, но попроси его немного потерпеть. Я скоро перееду в собственный дом.

Лицо Франсуа просияло, как по мановению волшебной палочки.

– Мсье очень великодушен! Собственный дом! Я там все устрою! Может быть, мсье собирается жениться? Филипп бросил на стол табакерку.

– О, дьявол! – начал он, но тут же остановился. – Займись лучше своими делами, Франсуа!

– Пардон, мсье! – ответил неукротимый Франсуа. – Но я решил, что мсье надумал жениться и поэтому так поспешно уехал в Англию!

– Заткнись, наконец! – резко остановил его Филипп. – И хорошенько запомни, что я не потерплю сплетен о себе как открыто, так и в лакейской! Понятно?

– Слушаюсь, мсье, – сказал Франсуа с некоторым смущением. – Мой язык всегда бежит впереди меня.

– Лучше попридержи его за зубами, – отрывисто произнес Филипп.

– Да, мсье! – он протянул ему трость и платок. Видя, что хозяин продолжает хмуриться, он осторожно поинтересовался:

– Мсье все еще сердится?

Филипп посмотрел на него. При виде его озабоченного, наивного лица он рассмеялся.

– Ты очень смешон, – сказал он.

Франсуа широко улыбнулся в ответ.

Не успел Филипп выйти из комнаты и присоединиться к своему дяде, как его маленький слуга, щелкнув языком, проницательно заметил:

– На самом деле, тут замешана женщина. Так мне кажется.

Глава XII ФИЛИПП ЗАТЕВАЕТ ОПАСНУЮ ИГРУ

Франсуа терпел несносного Моггата еще целую неделю. Его страдания были вознаграждены известием, что Филипп в самое ближайшее время переезжает в небольшой дом на Курзон-стрит, который принадлежал приятелю Тома. Этот джентльмен согласился уступить свой дом на два месяца, ибо уезжал на это время за границу. Филипп проверил будущее жилище и нашел его прекрасным. Он распрощался с хозяином и вернулся на Хаф-Мун-стрит, где сразу же выложил эту новость Франсуа. Начиная с этого момента, его не в меру возбудимый слуга пребывал в чудесном расположении духа. «Он устроит для мсье все дела, связанные с этим домом, он найдет ему прекрасного повара». Филипп же был рад избавиться от всех хлопот. Франсуа с победоносным видом поспешил сообщить своему хозяину, что сын его тетки превосходный повар и вообще очень милый парень. Филипп и не подозревал, что у того в Лондоне могут оказаться родственники. Когда он сказал об этом Франсуа, тот принял лукавый вид и сказал, что совершенно забыл о своей родне и вспомнил лишь тогда, когда мсье заговорил о новом доме.

– Именно тогда я понял, что мсье понадобится повар, не так ли?

– Непременно, – ответил Филипп. – Но твой кузен может не захотеть у меня служить, и тогда мне придется искать повара-англичанина.

– Английский повар? Ха-ха-ха! Разве я могу позволить, чтобы моего мсье так убого обслуживали? Никогда! У мсье обязательно будет повар-француз. Что вообще может понимать англичанин в кухне? Неужели мсье будет угодно питаться безвкусными и водянистыми овощами, вроде тех, что стряпает жена Моггата? Ни за что! Немедленно побегу искать моего кузена!

– Что ж, прекрасно, – согласился Филипп.

– Далее, – Франсуа остановился, – очень важно, чтобы в нашем доме соблюдался хороший тон. А наш бедный Жак не в силах терпеть ни одного англичанина в доме.