Пуд соли на сердечную рану

– Да вообще-то не я. Есть люди, заинтересовавшиеся твоей персоной… И выяснившие подоплеку многих твоих поступков… Зачем, например, понадобились столь вот частые полеты в Америку в твоей биографии, если они не связаны с семьей или работой? А цель – их знаменитые казино! Но остается один вопросик – денежки-то надо было вернуть Алексею. А тут еще грузом висит «гнилой» санаторий… Так что очень кстати пришелся разговор со словоохотливым стариком, его постояльцем. Наверное, Павел Петрович доверился тебе по-мужски? Рассказал о своей жизни, о женах, о наследниках, законных и не очень, прихвастнул своим «боевым» прошлым. И о незаконнорожденной дочке рассказал тоже… Наверное, примерно так: «Да ты ее знаешь! Это же Наденька, медсестра санатория». И вот тогда у тебя возник план, как решить все свои проблемы, особенно финансовые. Для этого только надо убрать пару-тройку человек, чтобы не мешали. Всего-то, например, кредитора – не придется отдавать долг. А еще дряхлого старичка, который вполне мог сам оступиться и разбить свою буйную старческую головушку. Затем его наследника и замаскировать их гибель под несчастный случай, а самому действовать дальше. Но если мошенник ты, Гена, неплохой, то вот убийца из тебя никакой – оба несчастных случая сразу же были квалифицированы как убийства. А ты-то уже навел справки, что денег Павла Петровича с лихвой на все хватит… Тебе оставалось лишь обольстить последнюю наследницу старичка, женщину, не привыкшую к вниманию таких холеных типов, как ты. Это не представляло особой сложности, даже не пришлось дарить дорогих ювелирных украшений. Пара букетов роз – и Надя растаяла. Еще бы! На нее обратил внимание сам босс! Молодой, свободный, сексуально активный… Отпираться бесполезно, Гена, вас много раз видели в местном ресторане и много раз после того, как она заходила к тебе в кабинет и дверь закрывалась на ключ. И разговор, который происходил сейчас, полностью записан.

– Кем?

Казалось, еще немного, и Геннадий потеряет сознание.

– Мной. – В кабинет вошел следователь со своей обычной ухмылкой на лице. – Я согласился на этот эксперимент, и не зря… У меня к вам очень много вопросов, гражданин Столяров.

Гена посмотрел на сникшую Надю.

– И ты пошла на это? Согласилась участвовать в этом фарсе?..

– Тебе нужны были только деньги, которые я получила бы после смерти Павла Петровича и его сына. А я-то, дура, поверила… – прошептала медсестра побледневшими губами.

– Да я для тебя старался! Там бы обоим хватило! Мы бы весь мир посмотрели! – еще пытался Геннадий сделать, как говорится, хорошую мину при плохой игре.

– Вряд ли Надя что-то посмотрела бы, ты бы ей быстро закрыл глаза, – усмехнулась Глафира.

– Ах ты, проныра! Зря я решил тебе помочь, сделав, на свою голову, сюда путевку, – со злостью прошипел Гена.

– Пройдемте… – предложил ему следователь и пригласил в кабинет своих сотрудников.

– Мне нельзя в тюрьму! Меня там убьют! Мне нельзя! Меня там достанут! Такие деньги и долги не прощают! Что же вы делаете? Надя! Надя, помоги мне! Я же не доживу даже до суда! – истошно закричал Геннадий.

Надя зажала уши руками и выбежала прочь.

Глаша с сожалением посмотрела ей вслед, понимая, что Надя сейчас никого не захочет видеть, что женщине очень больно и стыдно. Ей стало нехорошо: сама-то она обрела любовь, а вот медсестра свою мечту потеряла. Словно все в этом мире шло по принципу «если где-то прибудет, значит, где-то убудет».

Глава 16

Прошло почти полгода. Глафира жила в Москве, ходила на работу уже две недели. Она и сама не предполагала, что настолько соскучилась по работе. Целый месяц будущая заведующая отделением медицинского центра, уже практически достроенного, каждый день ходила по пустым коридорам и огромным, пустынным палатам, представляя, как здесь все изменится, когда появятся первые пациенты. Корпус успели сдать до Нового года, терапия уже работала. Задерживало реанимационное отделение, так как хирургия не могла функционировать без реанимации. Ждали недостающую аппаратуру. И вот она пришла.

На открытие хирургического блока Глафира собиралась так, как не собиралась на собственную свадьбу. Она надела строгий и очень элегантный черный костюм. Белая блуза с воланами вносила романтизм в ее образ и придавала свежесть лицу. Длинные волосы были уложены в красивую гладкую прическу. На шею доктор Ларская надела свое единственное украшение – цепочку с бриллиантом, подаренным ей Алексеем Валерьевичем Петровым, а на плечи набросила норковую шубу, презентованную им же.

Дело в том, что вот уже четыре месяца они были вместе. Именно Алексей заехал за ней на своем «Мерседесе» и отвез к хирургическому корпусу. При встрече Алексей всегда целовал ей руку и дарил цветы. И нынче – тоже. Как всегда, Глаша положила цветы на заднее сиденье и села рядом с Алексеем.

– Сегодня такой день! – вздохнула она.

– Я тоже очень рад. Уже завтра поступят первые пациенты… Отделение получилось замечательное. И не без твоей помощи!

– Моя заслуга очень маленькая, – улыбнулась Глафира.

Алексей тронулся с места. Ездил он быстро и хладнокровно.