Пуд соли на сердечную рану

Глафира и глазом не успела моргнуть, как ее пересадили вместе с едой к мужчинам. Аркадий Германович с тревогой всматривался в ее лицо, словно просчитывая, что она могла услышать.

– Мы как-то вас и не заметили…

– Да ничего страшного, виделись-то всего один раз! – залихватски отмахнулась Глафира.

– Вы как тут? – продолжалась «дружеская» беседа, больше походившая на допрос.

– Да из леса еле выбралась. Заблудилась, если честно. Прямо с территории санатория сюда вышла.

– Ничего себе круг дали!

– А как там наш Павел Петрович? В санатории все только о его смерти и говорят… Результаты вскрытия еще не известны? – спросила она, невинно хлопая длинными ресницами.

Главный врач подозрительно взглянул на нее и ответил:

– Несчастный случай.

– Что? К вам на гастроли приезжает такая группа? – продолжала играть роль дурочки Глафира.

Виктор Викторович только покачал головой и погрузился в поглощение чебуреков, вонзаясь в них зубами и смачно жуя.

А Глафира погрузилась ненадолго в размышления и убедила себя, что мужчины ей ничего не сделают в столь людном месте и средь бела дня. Внутри у нее волной поднялось неприятие несправедливости и лжи.

– Я все слышала. Вы только что говорили, что старика убили, – решилась она.

Врачи переглянулись, словно пойманные за курением школьники средних классов. Виктор Викторович нервно вытирал со лба пот уже засаленной салфеткой, которой только что вытирал рот, а Аркадий Германович побагровел.

– А что такое? Мы не говорили об убийстве! Только о том, что деда стукнули по голове сзади.

– А разве это означает что-то другое? – засмеялась Глаша. – Его кто-то таким образом тепло поприветствовал! Мол, привет, старик, как дела? Или кто-то случайно метнул тяжелый предмет в глухом лесу у родника и попал ему в голову? Нет, произошло самое настоящее убийство! – пафосно заявила Глафира.

Главврач больницы явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– А вы, девушка, не знаете, что подслушивать нехорошо?

– Я не специально, сами сели тут и развели дискуссию… Да мы и без вашего разговора чувствовали: что-то не так… Как вы вообще могли допустить даже мысль о том, чтобы умолчать о столь вопиющем факте? Это же сокрытие улик! Убийца останется на свободе! – возмутилась доктор Ларская.

– Ну просто сама честность… – развел руками Аркадий Германович. – Как будто так убийцу найдут. Гиблое дело! Только приедут к нам с разными проверками, переворотят наш улей, и всем будет плохо… Кому нужен тот старик? Он бы и так умер скоро, может быть… Если мы еще в его теле покопаемся, то наверняка найдем пару смертельных болезней.

– Вы в своем уме?! – возмутилась Глаша с новой силой. – И так говорит врач! А если бы это был ваш отец? Дело-то не в нем уже даже, а в том, что преступник останется безнаказанным. Сегодня он старика убил, завтра убьет ребенка… Тогда что вы скажете? А ведь именно вы можете помочь его поймать, сделав правильное заключение!

– Я тоже против умолчания, – не выдержал Виктор Викторович. – Это же не шутки, я не смогу тогда спокойно жить. Она права! Так нельзя!

– Ты хочешь меня подставить? – побледнел главный врач.

– Нет. Но и врать не смогу. Тем более уже и свидетель есть…

– Я готов заплатить! – умоляюще посмотрел на Глафиру Аркадий Германович. – Не будет никакого ребенка! Видимо, старик просто кого-то достал.

– Нет! – ответила Глаша таким решительным тоном, что главврач вздрогнул и втянул голову в плечи.

– Все пропало…

– А если не секрет, чего вы боитесь? – спросила Глафира.

– Еще и это тебе расскажи! – Аркадий Германович выпил залпом кружку пива и громко отрыгнул воздух, щедро вошедший в него вместе с пеной.

– Вы что, все время подделывали протоколы вскрытия? – высказала догадку Глафира, понимая, что если съест еще хоть один чебурек, то лопнет.

– Еще чего! – фыркнул Виктор Викторович. – Он лекарство дорогое разбазарил, белье, подарки спонсоров для больницы… Если начнут копать, много чего найдут.

– Проговорился… Друг называется, – покачал головой главный врач. – Я не сяду за расхищение! Лучше смерть! – Аркадий Германович налил себе пива.

– Громкие слова! – не согласился с ним патологоанатом.

– Меня это не интересует. Когда будет заключение по гибели старика? – спросила Глафира, которую мало интересовали их внутренние разборки.

– Завтра можете забирать. Но сегодня я сообщу в милицию, что их предварительная версия полностью подтвердилась, – ответил патологоанатом.

– Вот! Милиция правильно подозревала! – обрадовалась Глафира. И добавила: – Завтра, наверное, сын Павла Петровича приедет…

Ей не нравилась компания, нравились только чебуреки, но она уже объелась. Поэтому поднялась с места.

– Пойду, пожалуй. Учтите, я лично проконтролирую, чтобы вы правильное заключение предоставили милиции и родственникам Павла Петровича! Иначе вам придется меня убрать.

В сумке Глаши раздался звонок сотового телефона. И только сейчас она подумала, что пару дней даже и не вспоминала о мобильнике.

– Алло?

– Ну ты, мать, даешь! – раздался знакомый возглас Насти. – Ты где вообще?!

– Я?.. – Голос подруги показался Глаше далеким, вырванным словно из другой жизни.