Публичное одиночество

Дело в том, что я глубоко верю в своего родного российского зрителя, который генетически воспитан на великой русской литературе. Невозможно жить только клипами, только интернетовской сетью в переписке с матерными словами. И это просто замечательно, что зритель начинает смотреть не только как, но и что, когда ему важна не только форма, но и содержание, когда его интересуют взаимоотношения людей и их характеров – то, чем всегда славилась русская актерская школа, великая русская литература, русский театр и наш кинематограф.

Я очень люблю настоящую графику. Мало того, я учусь, и мне, если Бог даст, предстоит снимать «Утомленные солнцем – 2», где должно быть много графики, потому что мы не можем заполнить кадр таким количеством техники, массовки. Но когда фильм существует только для компьютерной графики, когда все остальное приклеено к этой графике, потому что именно она является самоценностью, а не то, что происходит вокруг, меня это уже не интересует, через десять минут я уже все понимаю.

А когда компьютерная графика помогает мне наполнить содержательными эмоциями зрителя, это другой разговор. (VI, 6)

СПИЛБЕРГ

(2002)

Интервьюер:Бытует мнение, что новый фильм «Утомленные солнцем – 2» Никита Михалков замыслил, посмотрев «Спасите рядового Райана» Стивена Спилберга… Спилберг создал высокохудожественный репортаж, но Михалкова якобы задели исторические несоответствия.

Спилберг выполняет свою чрезвычайно важную роль для Соединенных Штатов Америки. Это его миссия. Каждой своей картиной он говорит, что такое Америка (в представлении Спилберга и в том представлении, которое он хочет, чтобы имел мир об Америке).

Поэтому у меня нет желания как бы «задать» Спилбергу… А за что ему «задавать»? Он снимает – про свою страну, для своей страны, а то, что мир «раскрыв рот» это смотрит и после картины «Спасите рядового Райана» убежден, что Вторую мировую войну выиграли американцы, так это – честь ему и хвала. Он умеет это делать и заставил мир в это поверить.

Моя задача – совсем другая, она заключается в том, что я хотел бы, чтобы и наше слово в какой-то степени было в этом смысле сказано.

Вот и все! Тут нет такого – не вы, а мы!

Как можно так считать или так относиться к этому, когда и там погибли люди, и здесь погибли люди… (V, 8)

СПОРТ

(1991)

Спорт для меня – среда обитания и условия выживания. Не будет у меня спорта – не будет от меня настоящей работы… (I, 35)

(1991)

Интервьюер:Вы в замечательной спортивной форме, как Вам удается ее сохранить?

Это труд, два часа ежедневного труда. Играю в теннис, бегаю кросс, занимаюсь на тренажерах.

Я вынужден этим заниматься, потому что плохо себя чувствую, если этого не делаю. Я себя тогда перестаю уважать, а это очень болезненно. (I, 37)

(1995)

Спорт – неотъемлемая часть моей жизни…

Кино требует стайерских напряжений, и усталость не может и не должна влиять на то, чтобы ты из-за нее чего-то сегодня не довел. Делаешь ровно столько, насколько хватает сил, и ни на йоту меньше.

Бег, теннис – игры и занятия долгоиграющие, стайерские. Теннис не может быть прекращен по причине окончания времени, люди играют по пять часов, до тех пор, пока не доиграют матч. Поэтому это требует определенного, даже не определенного, а гигантского напряжения и терпения.

Это вырабатывает выносливость. (V, 3)

(2002)

Вопрос:Как Вы в жизни расслабляетесь?

Занимаюсь спортом каждый день. Играю в теннис, бегаю.

Не пробовали переходить на горные лыжи?

Я немножко научился это делать, но абсолютно не потому, что этим занимается президент.

У нас как обычно: если президент играет в теннис, все начинают играть в теннис. Я жду, когда будет президент, который прыгает с шестом. Что будет делать политическая элита? Покупать шесты от Версаче? А что такое в жизни или в спорте, что слабо сделать? Или все подвластно? Я стараюсь не делать то, что не могу сделать… (I, 90)

(2002)

Дома я или в командировке, но каждый день два с половиной часа занимаюсь спортом: футболом, бегом, ездой на велосипеде, плаванием, теннисом – чем угодно. Словом, что-то динамичное час-полтора, а потом час упражнений на тренажерах плюс занятия с моим корейским доктором и с тренером по силовым нагрузкам.

Недавно, например, когда писали сценарий к фильму «Утомленные солнцем – 2», шли на пароходе двадцать два дня по Волге, и мы с моим тренером Юрой останавливались, выходили на берег – и по двадцать километров, куда глаза глядят – на велосипедах.

В любом случае мужчина должен оставаться мужчиной.