Птицелов

«Это неправильно, — подумал Лукас. — Это ты должен был убить меня, Марвин. Для этого я тебя растил».

— Он думает, что защищает своего короля, — сказал Лукас, уже не заботясь о том, чего следует и чего не следует говорить. — И не вернётся в Таймену. Скорее умрёт.

— Вот именно.

— Он не поверит мне.

— Кому же, если не тебе?

— Ошибаешься. Мне случалось расставлять силки на пташек, но я никогда не ставил капканы на волчат.

— Если пошлют не тебя, так кого-то другого. И ему мальчишка живым не дастся

— Он и мне не дастся.

— Лукас, разве это не то, чего ты все эти годы так хотел?

Он почувствовал, что улыбается. Дерек улыбался тоже, и, хотя в обеих улыбках не чувствовалось веселья, это всё же было лучше, чем ничего.

— Дело за малым, — сказал Дерек. — Ты знаешь, где его искать?

— Знаю.

— Где же?

Но он уже достаточно овладел собой и только покачал головой. Улыбка Дерека стала чуть шире, и он слегка наклонил голову, будто отдавая дань уважения. Потом откинулся назад и, глядя в потолок, картинно воздел руки к небу:

— Я же знал, что он не скажет! — проговорил он, и Лукаса охватила уверенность, что Дерек обращается вовсе не к Единому. Но к кому ещё можно было обращаться в тайных апартаментах «сивого мерина», где даже сдавленные вопли Гусятника никто не услышал?..

Лукас спросил бы об этом, но ему помешал гул, послышавшийся за дверью. Трудно было сказать, насколько он далеко, потому что звукоизоляция в апартаментах работала в обе стороны. Как и любая ловушка, отрешённо подумал Лукас, вставая и обнажая меч вслед за Дереком.

— Нет, — резко сказал тот. — Это за мной. Уходи, Лукас. Через заднюю дверь.

— Ты…

— Иди, я сказал! Я сам разберусь. Привези наследника и Марвина, и, желательно, добром, — добавил Дерек с усмешкой, и, пожалуй, из живущих ныне только они двое знали, что он имеет в виду.

Всех остальных Лукас давно убил.

— Я мог бы тебе помочь, — в странном порыве благородства начал он, но Дерек только фыркнул. За дверью уже отчётливо слышался топот и крики, дверь содрогнулась, потом ещё и ещё. Дерек, не тратя больше слов, быстро кивнул Лукасу. Тот, помедлив, кивнул в ответ и шагнул к потайной двери, через которую ему уже столько раз приходилось бежать… но никогда прежде он не делал этого с таким нежеланием.

— Удачной охоты, — сказал Дерек.

Он не обернулся. Лукас ничего не ответил.

Оказавшись на улице, он подумал, что не знает, стоило ли благодарности такое пожелание.

Первым чувством, которое охватило Марвина, когда он снова увидел Нордем, было изумление. Ворота форта были распахнуты, на небольшом пространстве перед ними толклись люди, выводившие коней. А сам форт по-прежнему горел. Алое зарево колыхалось над стенами, и треск пламени доносился до самого леса.

Марвин какое-то время стоял, глядя на эту невероятную картину, и пытался понять, что происходит, почему Нордем снова горит. А потом понял, что прошло самое большее несколько часов с той минуты, когда Лукас вытолкал его за стену форта. Марвин вспомнил, как падал, каким застывшим казалось время и пространство в тот миг, и крепко зажмурился. Потом открыл глаза и, стараясь держаться в тени леса, шатко побежал к форту.

Стояла ночь, небо было затянуто тучами, и мрак разрывало только зарево пожара. Похоже, обитатели форта много часов боролись с пламенем, охватившим часовню и перекинувшимся на остальные помещения, но в конце концов проиграли эту битву. «А вот я, в отличие от них, никогда не проигрываю, — с сумасшедшей улыбкой подумал Марвин. — Меня бы позвали на подмогу. Впрочем, я и так пришёл».

Он прокрался вдоль крепостного рва, низко пригнувшись и стараясь ступать потише, но на него и так никто не обратил бы внимания. Люди у форта кричали и переругивались, бегали туда-сюда, пытаясь спасти хоть что-нибудь. Вблизи за грохотом выталкиваемых из ворот повозок и ржанием перепуганных лошадей треска пламени почти не было слышно. Марвин попытался найти среди людей Лайама или Ойрека, но ни того, ни другого не увидел. И никто из этих людей не держал ребёнка. Марвин отчаянно выхватывал взглядом лица, но не узнавал ни одного. Возможно, среди них были насильники Рыси или их сторожа, но если и так, дым и туман перед взглядом скрыли их от Марвина. Он стиснул зубы. Единому, видать, неугодно, чтобы они были покараны… а впрочем, может быть, он не видит их теперь, потому что Единый уже сам покарал их — через огонь? Может, он не видит здесь никого из этих ублюдков, потому что они мертвы?

Если и так, Марвин надеялся, что не все.

Сквозь открытый проём виднелась пляска огня, от ворот тянуло жаром, казалось, даже каменные стены форта успели прогреться. Но люди — самые отчаянные или самые жадные — продолжали входить и выходить; стало быть, там внутри ещё не всё успело обвалиться. Марвин набрал полную грудь воздуха, выпрямился и вышел из тени на освещённый участок. Затеряться среди мечущихся людей оказалось проще простого. Если его кто-то и узнал, им сейчас явно было не до него.