Птица не упадет

Он был уверен только в том, что видел движение. Потом в его сознании взорвались неслышные метеоры света, красного, желтого и зеленого; они исчезли, в глазах вдруг прояснилось, и он с неестественной четкостью и ясностью увидел: сбоку от него двигался рослый человек с головой круглой и тяжелой, как пушечное ядро, с плечами борца и толстой бычьей шеей. Марк не видел его лица, оно было повернуто в сторону, но что-то в этом человеке было ужасно знакомым.

Через плечо, поверх военной куртки цвета хаки с большим количеством накладных карманов человек надел патронташ, а брюки заправил в высокие сапоги для верховой езды. К груди человек прижимал ружье и шел осторожной походкой охотника. Тут перед глазами Марка все завертелось, картина перед его глазами опять распадалась.

Он с трудом встал, цепляясь за узловатый ствол, и один из шипов глубоко вонзился ему в подушечку большого пальца; не обращая внимания на боль, Марк побежал.

Сзади послышался крик, охотничье «улюлю», и мощи инстинкта выживания Марка хватило, чтобы заставить его переставлять ноги. Марк резко свернул и услышал звук полета пули на мгновение раньше выстрела. Воздух над головой разорвало, как ударом гигантского кнута, и сразу вслед за этим треснул выстрел, будто обдирали кору. Маузер, подумал Марк и мгновенно мысленно перенесся в другое время и в другую землю.

Несмотря на слепоту и болезнь какой-то инстинкт начал в голове отсчитывать секунды схватки, так что Марк не оглядываясь понял, когда преследователь перезарядил ружье и снова прицелился. Продолжая бежать вслепую, Марк снова повернул и снял с плеча П-14.

Внезапно он оказался в гуще деревьев, позади него от ствола в облаке щепок и капель сока отлетел кусок коры, вырванный следующим выстрелом из маузера. Но Марк уже добрался до гребня хребта и, едва оказался за вершиной, повернул под прямым углом, согнулся вдвое и отбежал, отчаянно отыскивая в полумраке позицию для обороны.

Неожиданно над ним словно раскололось небо, Марка оглушил грохот, и солнце будто рухнуло на него; свет был таким ярким и яростным, что на мгновение Марку показалось, будто пуля из маузера разорвала его мозг. Он невольно упал на колени.

И только в наступившей тишине понял, что молния ударила в железняк рядом с ним, все еще остро пахло озоном, над голубой стеной откоса катился гром, а грузные темные тучи опустились почти к самой земле.

Сразу поднялся ветер; холодный, быстро набирая силу, он раскачивал ветви деревьев над головой, а когда Марк встал, взялся нещадно трепать его рубашку и лохматить волосы, вызвав еще один сильный приступ дрожи. Пот на лице Марка словно мгновенно замерз; сквозь порывы ветра поблизости снова послышался крик совы, и опять полило.

Сквозь дождь Марк разглядел впереди кривой ствол сухого дерева. Воспаленным глазам оно казалось фигурой разгневанного колдуна с простертыми руками и скрюченным телом, но сейчас это была лучшая возможность занять позицию.

На несколько благословенных мгновений перед глазами Марка посветлело и поле зрения расширилось, ограниченное серым кольцом.

Марк понял, что он дважды повернул и вернулся к реке. Мертвое дерево, возле которого он стоял, торчало на самом краю высокого крутого берега. Река подмыла корни, убив дерево, и вскоре оно обрушится вниз и вода унесет его.

За спиной Марка река уже разлилась от дождя, и быстрое течение отрезало путь к отступлению. Он загнан в изгибе берега, и преследователи приближаются. Он знал, что их несколько, крик сов был их условным знаком, как на откосе у Ледибурга.

Марк понял, что надеяться можно лишь на одно: разделить их и, ничего не подозревающих, выманить на берег, но действовать надо быстро, пока лихорадка не притупила его чувства окончательно.

Он приложил руки ко рту и воспроизвел траурный крик совы. Прислонившись к стволу, он держал винтовку наготове. Ответили справа. Марк не шевелился. Он неподвижно застыл у дерева, только ворочал глазами и морщил лоб в стремлении лучше слышать. Потянулись долгие минуты, затем крик послышался снова, ближе.

Снова пошел дождь, на ветру капли падали под острым углом, бело-ледяные потоки дождя драли кусты и траву и, словно острыми иглами, кололи Марку лицо, но это вернуло ему зрение, и он увидел белые потоки воды. Марк осторожно поднес руки ко рту и крикнул совой, приманивая охотника.

— Где ты? — послышался негромкий голос. — Рене, где ты?

Марк посмотрел туда, откуда шел голос. Под мокрыми деревьями показалась фигура человека, наполовину скрытого потоками дождя.

— Я слышал, ты стрелял. Достал его?

Он приближался к Марку, высокий, худой, с очень смуглым загорелым лицом, с глубокими морщинами вокруг глаз, с короткой седой щетиной на подбородке.

В одной руке он нес за ремень винтовку «Ли-Метфорд», на плечах была старая военная плащ-палатка, мокрая и блестящая от воды; этот человек уже миновал лучшую пору жизни, у него были глаза тупицы и грубое, почти зверское лицо русского крестьянина. Такой убьет с той же легкостью, с какой перережет горло свинье.