Птица Феникс

"Историческая" встреча состоялась в кабинете покойного Людоеда. Апартаменты, кстати, были на высшем уровне - строго, достойно, солидно. На дальней стене, перед которой стояли стол и трон Людоеда, распростерла крылья птица Феникс. После всего того, что произошло... А если называть вещи своими именами, то после того, как мы отпустили убийцу, эта птичка уже не казалась мне фантастической. Да ведь и дело-то было вовсе не в этом Крушинникове - век, как говорится, воли не видать, - но мне кажется, что этот бывший десантник больше никогда в жизни не возьмет в руки оружие. Дело в том, что мы готовились сейчас совершить преступление: научить наших комсомольцев, как им ненадежнее уличить заказчика... и тут же объявить ему "амнистию" в обмен на какие-то коммерческие уступки... И пока они живы, в их сердцах - безумье... Было до краю противно.

Итак, по окончании дела мы познакомились со своими заказчиками, в смысле - с работодателями. Их было двое - этих славных соратников Людоеда, чистая душа которого трепетала на асфальте, прикинувшись импортной свечкой из навороченного супермаркета. ("А розы, - сказал Зеленцов, - меняем каждый день...") Их было двое: господин Безродный и господин Треплов. Я, помнится, подумал еще, что ежели я все-таки прав и у этих "фениксов" действительно комсомольское прошлое, то с фамилией Треплов карьеру в ВЛКСМ, конечно, не сделаешь... не, не сделаешь.

Они были очень похожи: оба в хороших костюмах. Оба очкастенькие и брылястенъкие. Доброжелательные и настороженные. В ожидании бабок. Костя представил нас друг другу. Произошли рукопожатия и прозвучали неизбитые слова: очень приятно. Сразу после представления Безродный у Кости спросил:

- Ну, вы избавились от ЭТОГО? (И жест очень неопределенный: ну... от ЭТОГО.)

Я чуть было не ответил вместо Кости: конечно, избавились. Проломили голову и сбросили в канал Грибоедова... Но я, разумеется, этого не сказал. А Костя ответил, что, мол, избавились, и никаких причин для беспокойства нет. ЭТОТ добирается в Тверь на электричках...

Нормально, подумал я, нормально... Убийца на свободе, и никаких причин для беспокойства нет.

* * *

- Вы прекрасно сделали свою работу, господа, - сдержанно подвел итог под докладом Купцова Безродный. Треплов кивнул: да, да, хорошо сделали... молодцы.

- Спасибо, - сдержанно отозвался Купцов.

- Особенно убедительны получились видеодокументы. Скажите, реально прижать с такими козырями Митрофана?

Вопрос был обращен к Купцову, но он сделал вид, что не понял этого, промолчал... Ответил Зеленцов:

- Это будет зависеть от...

- Я понял, - перебил его Безродный. Наверное, это означало: твое мнение никого не интересует.- Я понял,- сказал он и повернулся к Петрухину: - А что скажете вы, Дмитрий Борисыч? Можно его прижать?

Петрухин спросил:

- А что вы имеете в виду под словом "прижать"?

- У нас с ЗАО "Манхэттен", а точнее - с господином Митрофановым возникли... э-э... некоторые финансовые споры... С них-то, собственно, все и началось-Так вот: можно ли, имея на руках такие козыри, заставить господина Митрофанова пересмотреть финансовую политику?

- Почему нет? - ответил Петрухин. - Садиться, а эти материалы - явный приговор, ему не захочется... Так что, если толково подойдете ц проявите твердость, то вполне можно его "прижать".

- А вы...- сказал Безродный и посмотрел на Треплова. Треплов кивнул. А вы бы не взялись за решение этой деликатной задачи? Разумеется, не бесплатно... Условия можно обговорить.

Деньги сами просились в руки, но Петрухин ответил:

- Простите, я вас не понимаю. У вас в штате есть прекрасный специалист, опытный в решении деликатных задач... вот к нему и обратитесь.

Безродный принужденно рассмеялся. Он понял, что Петрухиным движут корпоративные чувства, желание помочь коллеге и сказал:

- Разумеется, эту операцию вы проведете вместе с Константином Матвеевичем. Единой командой, так сказать.

- Нужно обдумать, - сказал Петрухин. Его смущало равнодушное молчание Купцова. Если бы Дмитрий знал, о чем думает партнер, он бы был смущен еще больше.

Купцов:

Я - мент. Что .автоматически означает - циник. Да, да, все именно так: менты и врачи - циничны. А вы как думали? Вы баечки слышали про сопереживание? Про "ощущение чужой боли как своей собственной"?.. Так вот: херня все это. Начни каждому терпиле "сопереживать" - через год в "Скворечнике" окажешься. Нельзя в нашем деле без цинизма. И я, соответственно, циник. За шестнадцать лет пахоты на следствии я много раз шел на компромисс с совестью, если, конечно, такое понятие уместно.