Птички в клетках (сборник рассказов)

Психологическая достоверность «вырастает» не из дотошного копания в глубинах психики персонажа, а из проницательно увиденных нюансов его поведения. Естественное, плавное движение от внешнего поведения к чертам характера, от лежащего на поверхности к внутреннему, глубинному — одна из основных характеристик психологизма Притчетта. С удивительной меткостью подмечает он, казалось бы, случайное, текучее, и вдруг понимаешь, что речь идет о вечных, основополагающих чертах внутреннего мира человека.

Психологическая меткость, достоверно переданная «внутренняя драма» в свою очередь содержит и многочисленные «выходы», прорывы к обобщениям социальных нравов. Среда и личность увязаны у Притчетта гибкой, органичной, неявной связью, «прямой комментарий», по мнению писателя, разрушает достоверность, объективность, т. е. в конечном итоге жизненную правду.

Особую окраску рассказанной писателем истории придает его специфический юмор — суховатый, ненавязчивый и очень точный. В критике недаром широко распространено выражение «знаменитая притчеттовская ирония» — что-то вроде визитной карточки этого прозаика (как говорят о «типично бейтсовском рассказе», «характерном герое Конрада» и т. д.). Хотя диапазон юмористической палитры писателя очень широк — от мягкой иронии до ядовитой сатиры, — не эти оттенки характерны для юмора Притчетта в первую очередь: его отличает парадоксальность, черты эксцентрического пародийного обыгрывания, порой — гротеск. Юмор писателя еще и тем своеобразен, что нередко граничит, почти сочетается с трагизмом. «Для меня комедия имеет острый привкус трагедии», — говорит писатель.

Наблюдательно подмеченная «комедия нравов» определяет очевидную склонность писателя к рассказу-анекдоту. В поэтике Притчетта есть что-то сродни отношению к рассказу А. Толстого, писавшего: «Сюжет — это… массовый анекдот, весь еще сырой и животрепещущий», «элемент неожиданности и составляет суть анекдота-сюжета». Аналогичной точки зрения придерживался и соотечественник Притчетта, такой мастер рассказа, как С. Моэм, считавший анекдот основой художественного вымысла. А вообще истоки своеобразной юмористической манеры Притчетта следует искать в английской традиции эксцентрическо-юмористической аранжировки характера, например у Диккенса.

Парадоксальность — характерная черта художественной манеры писателя. Эксцентричность и банальность, ирония и сочувствие, трагическое и комическое сосуществуют в его рассказах, тесно переплетаются, взаимовыявляя и дополняя друг друга. Так, ирония, пронизывающая авторское отношение ко многим персонажам, как правило, смягчена сочувствием, которое в свою очередь находится под контролем иронии, не позволяющей ему перейти в сентиментальность.

Парадоксальное сталкивание того, что человек представляет собой на самом деле, и того, чем он кажется, расхождение между сутью и видимостью в конечном итоге способствует выявлению внутренней сущности персонажа, воссозданной во всей ее сложной многогранности.

Сочетание высокого и низкого, смешного и печального усиливает художественное впечатление от рассказов Притчетта, их внутренний художественный смысл, именно парадоксальное видение человека становится причиной того, что для писателя нет неинтересных людей — сколь бы незначительными они ни казались на первый взгляд; нет незначительных ситуаций — на самом деле они значимы и раскрывают читателю сущность характера персонажа и авторского замысла.

Экономность детали и масштабность замысла — еще один парадокс в поэтике Притчетта. К примеру, в рассказе «Загулял» речь идет о старике, устроившем себе маленький праздник — он отправляется погулять по городу, заглянуть в любимые магазины, в знакомую парикмахерскую. Внешне события мелки и незначительны, но за ними — бунт, борьба за свое «я», сопротивление старости, самой смерти.

Как всегда у Притчетта, неоднозначен замысел рассказа «Долг чести». Переживания героини, обманутой мужем, никчемным человеком, к тому же обокравшим ее, серьезны — но до чего же комична фигура ее супруга, с его дурацкими высокопарными сентенциями, нелепой самовлюбленностью, до чего смешны его ухватки профессионального обольстителя. Парадоксальное столкновение столь разных психологических уровней, давая эмоциональную разрядку читателю, иллюстрирует и частую в новеллистике Притчетта тему «странностей любви».

Прекрасный эскиз на эту тему — опять-таки выполненный писателем в излюбленном им парадоксально-ироническом ключе рассказ «Вы меня пригласили?». Он об одиночестве, неприкаянности, о желании любить и быть любимым, быть самим собой. Развязка — благополучная, но не сентиментальная — спровоцирована (как раз с целью избежать сентиментальности) вполне заурядным происшествием. Опять, как это присуще Притчетту, высокое и низкое стоят рядом, дополняют друг друга.