Пташка

– Да в вашей человеческой, земной. Так вот в белых одеяниях были те, кто был по своей принадлежности и убеждениям, вере ближе к Богу. В черных костюмах были те, кто себя относил к противоположной стороне. Как вы говорите, дьяволу. Ну, а серые костюмы принадлежали к …

– …Тем и другим. – Не выдержав, вставил Писатель.

– К сожалению, нет, они отдельная обособленная сторона. И она, к сожалению самая опасная.

– Почему они? Мне казалось, что черные самые опасные.

– Хотелось бы так думать, но все совсем иначе. А опасные они потому, что готовы на все ради того, чтобы как можно тверже укорениться в нашей системе. Если белые и черные за многие тысячелетия приобрели постоянство и некую предсказуемость, то серые – это направление новое и неизученное, следовательно, от них следует ждать всего, что угодно, тем более предсказуемость наша для них огромное преимущество.

– Очень интересно. – Почесал затылок не на шутку озадаченный Писатель.

– Еще как! – Поддержала его Пташка.

Писатель оглядел Пташку:

– Интересно, а у тебя крылья ведь не белые, а синие. Что может это означать?

– Синий цвет родственный белому. Мы синие крылья принадлежим белой стороне и выполняем те функции, которыми наделил нас создатель. И задачи мы выполняем тоже поставленные им. Мы ему принадлежим.

– Понятно. – Пробормотал Писатель. – И много подобных вам подразделений?

– Хватит. Ты даже не догадываешься сколько.

– Охотно верю, – согласился Писатель.

***

Следующая встреча с Пташкой произошла не скоро. Писатель весь извелся в ожидании ее. Он не мог ни писать, ни работать с издательствами в результате, как следствие, пошли сбои в налаженном процессе. Но упадок возникший таким образом продлился совсем не долго, его даже нельзя было назвать упадком, так просто небольшие изменения в подъеме.

Пташка тоже не могла найти себе место без своего любимого Писателя. Ей так сильно его не хватало. Она почти каждую минуту мечтала, как прикоснется к нему, как положит голову ему на плечо. Ей не хватало даже просто преданного и преисполненного чувств взгляда. Пташка очень любила Писателя.

Разлука хоть и казалась величиной с вечность, но все же закончилась. Наконец-то они увиделись друг с другом. И Писатель с особым блаженством заключил в свои пылкие объятия тающую от нежности и любви Пташку.

– Я знаю, что у тебя не все в порядке с делами. – Наконец, Пташка выбрала время для разговора.

– Есть немного. – Вздохнул Писатель. – Я без тебя не мог ни о чем думать, из рук все валилось. Ну и дела конечно пошли наперекосяк.

– Я знаю, как тебе тяжело было без меня, мне без тебя тоже было очень плохо. Но все прошло, мы снова вместе, а значит, у нас появилась отличная возможность исправить ситуацию в свою пользу. Тебе нужен ошеломляющий успех. Заодно мы…

С этими словами Пташка замолчала, не договорив фразу, и задумчиво посмотрела куда-то в пустоту.

Писатель встревожился:

– Что? Что-то произошло? Что мы заодно? – Он прямо завалил ее вопросами в нетерпении услышать ответы.

Пташка посмотрела на Писателя очень грустными глазами, слезинка стекла по щеке.

– Заодно мы испробуем последний урок, заключительный.

Писателя словно током ударило:

– То есть будем убивать людей?

– Почти. Что-то в этом роде.

На этот раз голос девушки уже звучал более твердо и категорично.

– Не надо раскисать! – Воскликнула она бодро. – Как у вас людей говорят? «Это жизнь»! И ничего здесь не поделаешь – закон джунглей. Либо тебя съедят, либо ты сам насытишься.

Пташка выпрямилась и взглядом полным уверенности в победе посмотрела Писателю прямо в глаза.

– Ты должен это увидеть. Кроме того ты должен научиться делать это сам.

– Людей убивать? – Ужаснулся Писатель.

– Нет, не убивать. – Поправила его Пташка. – Завладевать их удачей, их успехом. А умереть они сами смогут без нашей помощи. Каждому свое.

– Ты готов? – Пташка провела рукой по волосам своего любимого и, не дождавшись ответа, решительно скомандовала. – Тогда вперед к победе!

И увлекая за руку Писателя, потянула в самые небеса.

Лететь пришлось довольно долго. Далеко под облаками мелькало искристое зеркало воды, много воды. Должно быть поверхность океана. Наконец, Пташка скомандовала сменить высоту и потянула Писателя вниз к земле. Действительно, за рассеявшимися густыми облаками показалась поросшая зеленью земля.

«Как же, все-таки, она красива!» – Отметил красоту земли в мыслях Писатель.

– Да, ты прав! – Ответила вслух Пташка, очередной раз удивляя Писателя своим умением читать мысли. – Каждый раз, наблюдая землю с высоты, я поражаюсь ее красоте. Несмотря на старания людей, она держит себя достойно в полном порядке.

– Я люблю тебя! – Прошептал Писатель.

– Что? Я не расслышала!

– Я люблю! – Громко прокричал Писатель.

– Меня или землю? – Не поняла Пташка.

– Тебя, милая, тебя! Я люблю только тебя!

С этими словами Писатель накинулся на Пташку и стал ее целовать в лицо, шею. Он с безумной страстью стал целовать ей руки, грудь.

Пташка не сопротивлялась, она даже отвечала на ласки, мило улыбаясь и хихикая от щекоток. Она тоже очень любила своего Писателя.