Псы войны. Гексалогия (СИ)

   - Она вкратце рассказала, что с ними делали в плену. Без подробностей, конечно, - святой отец зарделся, как робкий юноша, но мне было достаточно, чтобы понять, как грешно с ними поступили. Вы что-то может хотите добавить, сын мой?

   - Нет. Я знаю не больше Вашего, святой отец, не больше Вашего, - соврал наёмник. - Лучше спросите доктора Хаага: он хорошо разбирается в женской психологии. Между прочим, он меня уговаривал меня оставить сестру Беатрис в военном госпитале, а его не послушал. Трагедии можно было избежать...

   - Я действовал по уставу, - ответил святой отец, - и по указанию монсеньора Фернандеса.

   - Я смотрю, у Вас всё как у нас в армии, - криво усмехнулся полковник. - Уставы, приказы...

   - Я -- солдат бога, сын мой! Пусть она покоится с миром! - отец Гийом осенил гроб крестным знамением. Шеннон тоже задержался взглядом на милом, знакомом лице.

   - Как жаль! - тих. Глаза его вдруг увлажнились, но мгновение спустя он взял себя в руки: - Вы же позвали меня не для того, чтобы показать гроб, святой отец?

   - Да, сын мой, не для этого.

   - Для чего же?

   - Дело в том, что сестра Изабелла после возвращения изменила своё завещание и назначила тебя свои душеприказчиком.

   - Она же монахиня! Разве она может иметь собственность?

   - В том-то и дело, сын мой. Она ничем не владеет, но по завещанию своего отца, о это был очень богатый человек, она оказалась единственной распорядителем благотворительного фонда...

   - И Вы этим пользовались для поддержания своей миссии. Ай-яй-яй, как не стыдно, - укоризненно покачал головой Шеннон.

   - Не только, сын мой, не только, - без тени смущения в голосе возразил ему аббат. - Мы на них содержим две средние школы, рассылаем лекарства по Зангаро и Богане, платим врачам пособия...

   - Верю, отец мой, что не все деньги фонда вы тратили на себя, верю...

   - Зачем Вы так, полковник, - укоризненно произнёс аббат. - Мы несём Слово Божье в эти дикие африканские дебри.

   - Их уже несут больше ста лет и всё без толку, - проворчал Шеннон. - К чёрту!

   - Так что будет с фондом, сын мой, вы его передадите в другие руки?

   - Нет, святой отец, не передам. Думаю, что лучше будет поставить его под контроль нового правительства.

   - Вы что искренне полагаете, что африканские продажные чиновники распорядятся им лучше, чем мы, священники?

   - Все вы мазаны одним миром, - в сердцах сказал Шеннон. - Пусть этим вопросом занимаются Ваш епископ и президент. Надеюсь, что Вы друг другу не дадите много украсть.

   Потом он встал на колени и смиренно произнёс:

   - А теперь, святой отец, мне хочется побыть одному и помолится за покой усопшей. Ведь я её спас -- вырвал из плена кровожадных дикарей.

   - Хорошо, сын мой. Я оставлю тебя наедине с её душой, - в тон Шеннону ответил аббат. И добавил тоном, в котором промелькнуло что-то лисье: - Вы давно были на исповеди, сын мой?

   - Мой духовник -- отец Алоизий. Я вчера к нему заходил, - нагло соврал Шеннон.

   - Очень хорошо, очень хорошо, - разочаровано ответил отец Гийом.

   Шеннон прибыл в комендатуру к трём часам и распорядился собрать весь наличный офицерский состав. Первым в его кабинет вошёл доктор Хааг. Он был сильно "под шафэ":

   - Слышали, что произошло в монастыре? А ведь Вы могли их спасти. Спасти обеих! - пьяно заговорил он.

   - Кого? - не понял вопроса Шеннон.

   - Мою пациентку Беатрис и Вашу пленницу Изабо! - выкрикнул доктор. - Кого же ещё?

   - Проспитесь, мой милый, вы -- пьяны. Иначе посажу Вас под арест. Ясно?

   - Плевал я на Ваш арест. Я договорился о переводе на должность карантинного врача. Вот -- распоряжение, -доктор положил на стол мятый лист бумаги. На нём был напечатан президентский декрет о учреждении карантинной службы и назначении доктора Хаага на должность её главного инспектора.

   - Что же, я Вас больше не держу Арендт. Только на новой должности много не пейте, а то плохо кончите...

   - Постараюсь, - пробурчал доктор. В сердцах он стукнул кулаком по столу и сказал: - Неужели Вам их не жалко, полковник?

   - Конечно жалко! Очень жалко! Но я держу себя в руках, доктор. Будьте мужчиной, - и прищурившись заглянул Хаагу в его голубые немного на выкате глаза. Тот не выдержал взгляда и сразу стушевался:

   - Да, да, Вы правы, полковник. Я что-то совсем раскис! - Доктор убрал руки в карманы, забрал назначение и робко спросил: - Вы меня отпустите?

   - Да, Арендт! - смягчившись ответил Шеннон. - Вы всё равно не подходите для военной службы. Идите, работайте на новом месте!

   - Спасибо, полковник!

   Свидетелями конца сцены оказались все офицеры, которые уже столпились у дверей кабинета в ожидании вызова.

   - Входите, господа, - громко позвал их Шеннон. - Нам надо сделать много важных дел!

   В большинстве это были обыкновенные рутинные вопросы, которые всегда имеют место в гарнизонной жизни., особенно, когда сменяется начальство. Шеннон живо реагировал на них, общаясь с офицерами. У него нашлись нужные слова для своих старых бойцов Зинги, Барти, Тимоти. Не были обойдены вниманием Компан, Дженсен и Хейде. Под конец он выложил на стол корочки, выданные ему Лоримером и сказал:

   - Я не знаю, что с ним делать. Кому из Вас они больше всего нужны.