Псы войны

Есть где-то на земле приют, в котором все девочки на одно лицо. Его финансируют несколько правительств, хотя и не знают об этом. Удивительно, сколько можно найти неучтенных денег, если порыться под диванами целого государства. Те девочки растут очень быстро, их разум подпитывается постоянными контактами с обширной семьей по всему миру. Мне бы хотелось (в смысле мне как единице), чтобы я еще была жива, когда они подрастут. Чтобы они пожали руки Рексу и Патоке и всему человечеству. Но боюсь, это произойдет не при жизни нынешнего поколения юнитов. Я возлагаю ответственность объявить о себе миру на следующее поколение.

Следующая война, на которой будет сражаться Рекс, может воплотить или разрушить мечту всех моих сестер рассказать миру о том, кем мы были и кем стали. И вот я сижу здесь вместе с Рексом, Патокой и Рой и, пока они наслаждаются рассветом, размышляю и строю планы.

Часть V Собачий век

39. Рекс

Харт рассказывал про это место. Здесь вышли из-под контроля роботы.

В мире наконец-то вспомнили про кашмирскую катастрофу и послали нас с ней разобраться. Когда здесь шла война, люди привезли сюда свое имущество, а потом само имущество превратило это место в военную зону, и люди ничего не могли с этим поделать. А теперь они обратились к нам, наполовину людям, наполовину имуществу, чтобы мы уничтожили роботов и вернули этот клочок земли людям.

Конечно, не все так просто.

В Кашмире я нахожусь в составе Специальных Форсированных Сил ООН, СФС. Около трех четвертей бывших военных биоформов заключили контракт с ООН. Сначала мы служили во время Водной войны, когда разгорелся военный конфликт, а многие люди страдали от голода и жажды. Регулярные войска ООН несли тяжелые потери, а тысячи человек умирали под бомбежками опреснительных фабрик.

Я знаю, этой возможности для нас добилась ЧелОС с помощью своего юнита в ООН, Марии Хеллен. Но выступал там я. Я встретился с адвокатом Керамом Джоном Асланом и сказал ему, что моя стая готова работать на ООН. Я сказал, что на них будут работать еще пять больших стай. С помощью ЧелОС я сумел поговорить со всеми Большими стаями в мире.

Они согласились, понимая, что наши потери не так важны. Если погибнет солдат-человек – это трагедия. Если погибнут сотни биоформов – это статистика.

В Водных войнах мы спасли много жизней. Некоторые биоформы погибли, но мы умеем находить взрывчатку и знаем, когда нам врут. Мы крепче людей, и нас не так-то легко подстрелить. И переживаем все проще, потому что видели много ужасов, сотворенных людьми, и то, что оставляет после себя война – болезни, противопехотные мины, беженцев и разрушенные семьи. Мы исправляем все то, с чем не справились люди, как говорит ЧелОС. После войны я смотрел новости и сказал себе и своей стае, что мы Хорошие Псы.

После этого ООН создала СФС и приставила к нам людей, которым мы должны докладывать и от которых получаем приказы. Некоторые считают себя Хозяевами, но все бумаги подписывают мои адвокаты, и когда мы говорим «нет», это значит «нет». Каждый раз, когда развертывают наше подразделение, весь мир, затаив дыхание, ждет нашего превращения в монстров. Каждый раз мы набираемся сил друг у друга – у Патоки, у ЧелОС, даже в самых сложных обстоятельствах.

Миссия в Кашмире не из легких. Некоторые старые боевые роботы до сих пор опасны и сильны, хотя у большинства давно закончились боеприпасы. Многие погибли, лишь остовы ржавеют на дорогах, в холмах и в заброшенных деревнях.

Иногда сложности возникают, потому что приходится делать выбор. Я помню, как необходимость принять решение пугала меня больше всего на свете, не считая того, что рассердится Хозяин. А теперь я знаю, что необходимость принимать решения – это цена свободы.

Сегодня у нас особенный связной – одна из единиц ЧелОС. Она выглядит девушкой лет семнадцати. Солдаты-люди не знают, как с ней быть. Им сказали, что она форсирована, как и мы. Не знаю, что сказала ЧелОС командованию. Вероятно, соврала. Не может же она признаться в том, что она – сеть распределенного интеллекта. Скорее всего, придумала какую-нибудь легенду для прикрытия, что-нибудь вроде наблюдателя. ЧелОС шаг за шагом проникает в мир людей. Она им не доверяет, но в отличие от нас может спрятаться.

Она смотрит в пространство, а ее системы пытаются получить доступ к боевому роботу, укрывшемуся в поселении Чанданвари. Мы знаем, что он еще на ходу и опасен – он обстрелял нас ракетами, когда мы подошли близко, и ранил семерых из моего отряда, двое так и не поправились. Остальное подразделение готово выдвигаться и уничтожить угрозу, а офицеры-люди считают, что я только планирую атаку. На самом деле все гораздо сложнее.

В моем отряде в основном собаки. Некоторые – из моей стаи в Вольере, а другие – новейшие модели с китайских и немецких заводов, а также из Колорадо. Еще у меня есть две крысы-разведчицы, их разводят в Швейцарии, и хорек из частной лаборатории в Великобритании, это единственная такая модель в мире.