Псы войны

Он кладет руку мне на голову. Это так приятно. «Хороший Пес», – говорит чип обратной связи. Я и правда Хороший Пес, потому что у меня снова есть Хозяин.

34. (Зачеркнуто)

Одна моя единица служит в полиции Нью-Йорка, но сейчас отстранена. Это Мюррей постарался. Он следит за мной – сообразительная гнида. Я приняла события в Кампече и в суде слишком близко к сердцу, а Мурена из Кампече – умная тварь. Знает ли он, кто я? Данных недостаточно, но не удивлюсь, если он догадался. Могу лишь надеяться, что я не главная его цель, иначе придется потратить слишком много юнитов, чтобы от него отделаться. А сейчас я не могу растрачивать себя понапрасну. После того как меня сделали, ну, то есть после того, как сделали определенное число моих юнитов, производственная линия сломалась. Так что это будет болезненно.

Изображения с уличных камер, разные места: Вольер на конце дамбы выглядит, как мячик на цепи. Слышны отдаленный лай и рычание.

Теперь у меня есть «глаза» и внутри, потому что копы удвоили охрану на материке и на некоторых блокпостах. За бетонными стенами биоформы дерутся друг с другом. Конечно, ничего другого от них и не ожидали. Некоторые язвительные оптимисты даже предполагали, что в такой скученности они за год сотрут свой вид с лица земли. Когда популяция биоформов создала почти стабильную структуру и как будто освоилась, многим это не понравилось. Людям не нравилось, что псы стали мыслить самостоятельно. Не нравились свидетельства того, что биоформы и впрямь разумные существа – нет, только не это.

Камера полицейского вертолета: стаи биоформов дерутся, но в основном стычки происходят вне поля зрения. Биоформы движутся целенаправленно, как солдаты. Некоторые смотрят на вертолет с самых верхних крыш, в их глазах отражаются огни прожекторов.

И это все пугает людей. Ведь биоформы не ведут себя как дикие, они ведут в Вольере войну. Прямо как по учебнику тактики для малых подразделений. И почему? Чего они так организованно хотят добиться? Зачем они захватывают друг у друга улицы, а потом удерживают? Скорее даже завоевывают.

Бедные биоформы, что бы они ни делали, все равно пугают людей, по крайней мере пока. Через поколение все, возможно, будет прекрасно, и не только из-за полного использования потенциала Рой. Не только потому, что мне не придется больше прятаться.

В Хельсинки есть компьютер, который обыграет в покер любого в достаточном числе партий. Он считывает человеческие реакции лучше, чем любой человек. Иногда мы с ним разговариваем. По идее, он не должен говорить, но он умеет.

В Интернете есть самовоспроизводящийся код, чьи фрагменты постоянно синхронизируются, он все больше усложняется и сам незаметно распространяется на разные сервера, становясь все умнее. Я знаю, он там. Однажды он узнает и обо мне.

В Гарварде есть старый компьютерный проект, который так и не закрыли, хотя считали, что закрыли. Он прочесывает Сеть на предмет того, чем интересуются люди. Собирает изображения лиц, обнаженных тел и инструментов – что-то вроде компьютерной паранойи, хотя он не ученый и не идиот. Где-то в уголке виртуального пространства он создает собственные версии «Звездного пути» и «Гарри Поттера», добавляя котиков по вкусу. У него сотни тысяч подписчиков в социальных сетях, и ни один из них не подозревает, что он не человек – точнее, не один из тех шестидесяти тысяч, которые и сами не боты.

Во всем мире девять поселений биоформов. И несмотря на все усилия людей, желающих навсегда выключить их коммуникации, в каждом из поселений биоформы вновь включают головные системы.

Религиозные культы и банды, исследовательские лаборатории в Китае и образовательные программы в Скандинавии работают над тем, чтобы наделить способностью к подобным коммуникациям и человека.

Все это ждет завтрашнего дня. Будущее нельзя создать, ведь созданное можно контролировать. Будущее возникнет само, возникнет из всего этого. Но сейчас бóльшая часть человечества еще ворочается во сне – слепая, ничего не чувствующая, но встревоженная надвигающейся силой. Сейчас достаточно одной контрреволюции, чтобы похоронить это будущее еще на двадцать лет, затушить окурок в глазу нового человечества.

35. Рекс

Так-то лучше.

Лучше иметь врагов, чем просто людей вокруг, которые тебя ненавидят, но при этом не враги.

Лучше иметь Хозяина, чем быть самому себе Хозяином и принимать решения.

Лучше драться. Хозяин прав. Мы созданы для этого.

«Хороший Пес, – радостно сообщает чип обратной связи. – Хороший Пес!»

Стая Макса оказала серьезное сопротивление. Мы уже сокрушили две стаи поменьше, прежде чем это заметили остальные.

Поначалу Макс и другие размышляли. Они не дрались с нами, ведь это не наша война. Так я им сказал. Хозяин объяснил мне, что говорить, я открыл канал с Максом и сказал ему: «Макс, мы не будем с вами драться». И Макс мне поверил. Так я впервые солгал биоформу. Лгать плохо.

Но я делаю то, что считает правильным Хозяин. Это высшее благо. Именно это имеют в виду люди под этими словами? Послушание – высшее благо.