Псы, стерегущие мир

Слушатели распахнули глаза, будто на стене корчмы явилась картина битвы. Руки непроизвольно дергались, сжимая невидимые мечи, отражая наскок поганых ясагов. Даже языки пламени в масляных плошках приугасли, и зал погрузился в багровую полутьму. Тени на стенах приняли расплывчатые очертания воинов.

Окропилась земля рудой красной,
Взмокла бедная на глубину копья.
Бой идет третьи сутоньки,
Перемочь никто супостата не может.
Вождь ясагов отважный, но злобный:
Ростом с дуб вековой,
В глазах молнии блещут,
А поганый рот пышет пламенем.
Где проедет, там смерть обретается,
Гонит ворогов, как баранов.
Но тут встал на пути его
Младой воин, Лют Радимич.
Лицом юн и прекрасен,
Телом строен, как тополь.
Рассмеялся в лицо он ясагу,
Не иначе в насмешку над именем.
Крглтлкыл освирепел немало,
Порешил стоптать конем хоробра.
Но больно верток удалец оказался.
Поразил могучана играючи.
Рухнул ворог, раскинув рученьки,
Видя то, разбежались ясаги во страхе,
Только пятки сверкали на солнышке.
Лют Радимич светло улыбнулся,
Вытер честный пот вражьим прапором.

Лют поморщился безбожным вракам. Вождь ясагов ростом не удался, а изо рта не вырывалось ничего, кроме бранных слов. Повстречались они на поле уже порядком уставшие в сече. Вождь сунулся поперед телохранителей, пал в короткой рубке, успев наградить соперника глубокой бороздой поперек груди. А что ясаги разбежались, едва предводитель руки раскинул… Лют усмехнулся, застарелые шрамы нестерпимо зачесались.

Песня кончилась, но народ стоял в оцепенении, у некоторых в глазах блестели слезы. Лица были полны внутреннего жара, что подвигает на великие дела, если не загасить его олуем.

Буслай задумался, лицо его залила краска стыда, что вечно перечит такому герою. Нежелан вовсе пялится, как на бога. Лют даже немного себя зауважал.

Корчма постепенно заполнилась гулом, одухотворенное состояние продержалось до первой кружки. Светильники вспыхнули ярче и сожгли тени битвы. Стены привычно задрожали от пьяного хохота, в сплетении голосов звонко зазвучали визги ущипнутых подавальщиц.

Буслай смочил пересохшее горло, глазами забегал в стороны. Лют глядел насмешливо. Мимо пронесли поднос с печеным мясом, приправленным тушеными грибами. Лют потянул носом восхитительный запах, в животе заурчало. Приоткрыл рот, чтобы заказать того же и побольше, но наткнулся на твердый взгляд немолодого человека с властным лицом.

Незнакомец пристально вглядывался в витязя. Буслай заметил это и потянулся к молоту. Нежелан стиснул ложку и смерил пришельца недружелюбно.

Глава десятая

Лют осмотрел одежду пришлого: небогатая, сшита добротно, но носит ее владелец как княжий наряд. Витязь пригляделся к чертам лица с бровями, похожими на заснеженные кусты, и сердце стукнуло радостно. Незнакомец улыбнулся, ровные зубы блеснули ослепительно. Буслай, кипя от возмущения, смотрел, как тот подсаживается.

– Вижу, узнал меня, хоробр, – сказал незваный гость негромко. Голос был сильным, чистым, способным перекричать шум боя или грохот камнепада.

Лют привстал, отвесил поклон:

– Давно не виделись, Грузд.

Буслай посмотрел ревниво: что еще за знакомцы? Глянул на соседний стол, где сидели широкоплечие парни, которые вяло жевали, к кувшинам вообще не прикладывались, холодно и внимательно наблюдая за их столом.

Грузд глянул на гридня и улыбнулся – во рту будто молния блеснула. «Скалится, будто девица показывает хорошие зубы», – насмешливо заметил Буслай и потер костяшки кулаков, зудящих в понятном желании.

Лют заметил неурядицу и поспешил сказать:

– Знакомься, Грузд, это сильномогучий Буслай, мой попутчик, а то Нежелан, отрок.

«Попутчик… – засопел Буслай обиженно. – В дружине все как братья».

– А это Грузд, правитель здешних земель, – добавил Лют тихо.

Гость опять широко улыбнулся, Буслаю кивнул, на бедовика и глазом не повел. Принял кружку с пенным напитком, в два глотка осушил. Буслай позавидовал княжьей глотке.

– Ты прав, Радимич, стал я князем, как и мечтал, – сказал Грузд вполголоса. – А ты ныне воевода?

Лют покачал головой. Предгорный князь распахнул глаза, прицокнул досадливо:

– Как так? Ладно, в кроме расскажешь, в детинце то бишь.

Лют ответил с улыбкой:

– Знаю, как у вас детинцы зовутся.