ПСС. Том 71. Письма, 1898

104. В. Г. Черткову от 29 марта 1898 г.

* 105. Э. Э. Ухтомскому.

1898 г. Марта 30. Москва.

Дорогой Эспер Эсперович,

Письмо это передадут вам приехавшие ко мне духоборы.¹ Так как я знаю, что вы хотите ходатайствовать за них, я решил, что эта живая грамота есть самый лучший матерьял для этого ходатайства. Если я этой посылкой делаю вам неприятное, то именно ради бога простите меня.

Я не мог поступить иначе. Дело это слишком важное — так велика разница между продолжением тех же гонений, про которые они вам расскажут, и освобождением от страдания целого населения, что я не колеблясь рискую быть неприятным вам, хотя всей душой желал бы только быть вам приятным. Главное, я перед богом не мог поступить иначе. Помоги вам бог поступить согласно его воле и так, чтобы всегда с радостью вспоминать ваш поступок.

Любящий и уважающий вас

Лев Толстой.

30 марта 1898.

Посылаю вам копию письма, кот[орое] писал вам вчера, боясь, что оно почему-нибудь не дойдет.

¹ Павел Васильевич Планидин и Д. Чернов. См. письмо Толстого к В. Г. Черткову от 4 апреля 1898 г., т. 88.

* 106. Н. Я. Симоновичу.

1898 г. Марта после 3. Москва.

Я рад был получить ваше письмо и согласен со всем тем, что вы там пишете. Если будете в Москве, заходите вечером и тогда переговорим о том, что нужно.

Печатается по машинописной копии из AЧ. Датируется на основании письма Симоновича, на которое отвечает Толстой.

Ответ на письмо Симоновича от 2 марта, в котором Симонович писал о своих взглядах и о своем тяжелом душевном состоянии; просил разрешения приехать к Толстому.

*107. Николаю II. Прошение от имени духоборов. Черновое .

1898 г. Апреля 2. Москва.

Его Императ[орскому] величеству

Кавказских христиан всемирного братства,

именуемых духоборами,

Прошение

В прошлом году подано братьями нашими прошение родительнице Вашей императрице М[арии] Ф[едоровне] о том, что[бы] разрешено было братьям нашим выселиться за границу. На прошение наше вышло по ходатайству родительницы вашей разрешение выпустить нас за границу, но только за исключением тех ребят наших, которые, как сказано в выданной нам бумаге, находятся в призывном для воинской повинности возрасте.

Находящиеся же в призывном возрасте сыновья наши, отказывающиеся по нашей вере от военной службы, ссылаются на 18 лет в Якутскую область, и потому выселиться мы можем, только покинув сыновей наших в дальнем, тяжелом и продолжительном изгнании. Ваше импер[аторское] величество, войдите в наше положение и пожалейте нас; отказаться от своей веры, воспрещающей убийство, мы не можем, служить в военной службе дети наши тоже не могут. Мы же не можем уйти на выселение, оставив сынов наших в тяжелом изгнании на севере Сибири. А между тем, если мы не уйдем, то и все сыны наши, входя в возраст, один за другим подвергнутся той же участи, как и те, кот[орые] теперь томятся в тюрьмах и изгнании, так как год за годом молодые люди наши будут призываться к службе и будут отказываться.