ПСС. Том 71. Письма, 1898

Я заявил полицмейстеру, что я приехал по делу к губернатору. Он сказал: «Пока посадим в тюрьму, а потом доложим губернатору». 12-го заключили меня в тюрьму, а 18-го меня водили под конвоем из двух солдат к губернатору. Правитель канцелярии спросил меня:

— За что тебя арестовали?

Я сказал: «Не могу знать».

— Ты ведь на днях был в Сигнахе?

— Да, был.

— А сюда зачем приехал?

— Намерен видеть губернатора. Мы летом подавали прошение на имя императрицы Марии Феодоровны в Абастумане; я получил через сигнахского уездного начальника ответ на прошение, я просил копию, а он мне отказал, говоря, что без губернатора не может, — поэтому я и приехал».

Он доложил губернатору, губернатор позвал меня; я разъяснил ему всё, как было дело. Он сказал: «Ты вместо меня скорее свиделся с англичанином». Я сказал: «Англичанин тоже наш брат».

Губернатор со мною хорошо разговаривал и советовал нам переходить в самом коротком времени за границу и сказал: «Все можете переходить, только те не могут, которые принадлежат к нынешнему призыву, т. е. «лобовые».

А меня приказал освободить от ареста и отправить обратно в Сигнах. Мы в настоящее время собираемся на совет, будем с помощью божией стараться о переходе в Англию или в Америку. И в этом деле братски просим вас пойти нам на помощь.

Извещаем вас о положении наших братьев. Петру Васильевичу Веригину объявили еще на пять лет остаться на месте. Братьев Карсской области ежемесячно ценят¹ попрежнему и отлучку из пределов воспрещают, а за неисполнение этого заключают в тюрьмы от одной до двух недель. Болезни продолжаются всё попрежнему, но смертных случаев меньше стало. В материальном отношении братья имеют нужду, особенно в Сигнахском уезде, а в прочих уездах там живут посвободнее».

А вот справка:

«По поводу ходатайства, принесенного на августейшее ее императорского величества государыни императрицы Марии Феодоровны имя духоборами-постниками, выселенными в 1895 г. из Ахалкалакского в другие уезды Тифлисской губернии, о сгруппировании означенных духоборов-постников на жительстве в одном поселении с освобождением от воинской повинности или же о разрешении всем им выселиться за границу, последовало распоряжение: «1) Освобождение их от воинской повинности не удовлетворено и 2) духоборы-постники, за исключением, конечно, находящихся в призывном возрасте и не исполнивших воинской повинности, могут быть увольняемы за границу при условии: а) получения заграничного паспорта в установленном порядке, б) выезда из пределов России на собственный счет и в) выдачи при выезде подписки о невозвращении впредь в пределы «империи», имея в виду, что в случае неисполнения сего последнего пункта виновный подвергается высылке в отдаленные местности. Ходатайство же их о сгруппировании на жительстве в одном селении не уважено.

Настоящая справка, по приказанию г. тифлисского губернатора, выдается одному из подавших упомянутое ходатайство духоборов-постников Василию Потапову, вследствие личной его о том просьбы, заявленной губернатору. Февраля 21 дня 1898 г., гор. Тифлис. Подлинную подписали: правитель канцелярии тифлисского губернатора NN, и. д. старшего помощника его Михайлов».

Людям позволяют выехать, но предварительно их разорили, так что им не на что выехать, и условия, в которых они находятся, таковы, что им нет возможности узнать мест, куда им выселиться, как и при каких условиях возможно это сделать, и нельзя даже воспользоваться помощью извне, так как людей, которые хотят помочь им, тотчас же высылают, их же за всякую отлучку сажают в тюрьму.

Так что, если этим людям не будет подана помощь извне, они так и разорятся и вымрут все, несмотря на полученное ими разрешение выселиться.

Я случайно знаю подробности гонений и страданий этих людей, нахожусь с ними в сношениях, и они просят меня помочь им, и потому считаю своим долгом обратиться ко всем добрым людям как русского, так и европейского общества, прося их помочь духоборам выйти из того мучительного положения, в котором они находятся. Я обратился в одной из русских газет к русскому обществу — еще не знаю, будет или не будет мое заявление напечатано, и обращаюсь теперь еще и ко всем добрым людям английского и американского народа, прося их помощи, во-первых, деньгами, которых нужно много для одной перевозки на дальнее расстояние 10 000 человек, и, во-вторых, прямым непосредственным руководством в трудностях предстоящего переселения людей, не знающих языков и никогда не выезжавших из России.

Полагаю, что высшее русское правительство не будет препятствовать такой помощи и умерит излишнее усердие кавказского управления, не допускающего теперь никакого общения с духоборами.

До тех же пор предлагаю свое посредничество между людьми, желающими помочь духоборам, и войти в сношение с ними, так как до сих пор мои сношения с ними не прерывались.

Адрес мой: Москва, Хамовнический пер., 21.

Лев Толстой.

19 марта

1 апреля 1898 г.