Около трети книги его посвящены вопросам о «различии оборотов капитала» и о «фонде заработной платы». Параграфы с этими заголовками представляются нам наименее удачными. В первом из названных параграфов автор пытается дополнить (см. стр. 63, прим.) анализ Маркса и углубляется в очень сложные расчеты и схемы для иллюстрации того, как происходит процесс реализации при различиях в обороте капитала. Нам кажется, что конечный вывод, к которому пришел г. Булгаков (что для объяснения реализации при различии оборотов капитала необходимо предположить существование запасов у капиталистов обоих подразделений, ср. стр. 85), следует сам собой из общих законов производства и обращения капитала, что поэтому не было никакой надобности предполагать различные случаи отношений оборотов капитала во II и I подразделении и строить целый ряд графиков. То же самое приходится сказать и о втором из названных параграфов. Г-н Булгаков совершенно справедливо указывает на ошибочность утверждения г-на Герценштейна, находившего противоречие в учении Маркса по этому вопросу. Автор совершенно справедливо замечает, что «если приравнять оборот всех капиталов году, в начале данного года капиталисты являются собственниками как всего продукта производства прошлого года, так и суммы денег, равной этой стоимости» (142—143 стр.). Но г. Булгаков совершенно напрасно принимал (стр. 92 и ел.) чисто схоластическую постановку этого вопроса у прежних экономистов (берется ли заработная плата из текущего производства или из производства предыдущего рабочего периода?) и создавал себе лишние затруднения, «отводя» показание Маркса, который «как будто противоречит своей основной точке зрения», «рассуждая так, как будто бы» «заработная плата берется не из капитала, а из текущего производства» (стр. 135). В такой форме Маркс вопроса вовсе и не ставит. Необходимость «отводить» показание Маркса вызвана была у г. Булгакова тем, что он пытается приложить к теории Маркса совершенно чуждую ему постановку вопроса. Раз выяснено, каким образом идет
54
В. И. ЛЕНИН
процесс всего общественного производства в связи с потреблением продукта разными классами общества, каким образом капиталисты вносят деньги, необходимые для обращения продукта, — раз выяснено все это, вопрос о том, берется ли заработная плата из текущего или из предыдущего производства, теряет всякое серьезное значение. Поэтому издатель последних томов «Капитала», Энгельс, и говорит в предисловии ко второму тому, что рассуждения, напр., Родбертуса о том, «берется ли заработная плата из капитала или из дохода, относятся к области схоластики и упраздняются совершенно содержанием 3-го отдела этой второй книги «Капитала»» («Das Kapital», II, Vorwort, S. ΧΧί) 26.
* — «Капитал», т. II, Предисловие, стр. XXI.
55
РЕЦЕНЗИЯ 27
Книга г. Гвоздева подводит итоги данным, собранным в нашей экономической литературе по интересному вопросу о кулачестве-ростовщичестве. Автор сообщает ряд указаний на развитие товарного обращения и производства в дореформенную эпоху, вызвавшее появление торгового и ростовщического капитала. Затем дается обзор материала о ростовщичестве в хлебном производстве, о кулачестве в связи с переселениями, кустарными промыслами, отхожими промыслами и в связи с податью и кредитом. Г-н Гвоздев совершенно справедливо указывает, что представители народнической экономии неправильно смотрели на кулачество, видя в нем какой-то «нарост» на организме «народного производства», а не одну из форм капитализма, стоящую в тесной и неразрывной связи со всем строем русского общественного хозяйства. Народники игнорировали связь кулачества с разложением крестьянства, близость сельских ростовщиков-«мироедов» и пр. к «хозяйственным мужикам», этим представителям мелкой сельской буржуазии в России. Остатки средневековых учреждений, тяготеющие над нашей деревней (сословная замкнутость крестьянской общины, прикрепление крестьян к наделу, круговая порука, сословная неравномерность податей), создают громадные препятствия для
56 В. И. ЛЕНИН