ПСС том 19

И не думайте, что приведенная нами фраза платформы есть случайная обмолвка. В специальной главе «О Государственной думе» (стр. 25—28) мы читаем с самого начала: «все Государственные думы до настоящего времени представляли учреждения, не имеющие реальной силы и власти, не выражающие действительного соотношения сил в стране. Правительство созывало их под натиском народного движения для того, чтобы, с одной стороны, отвести массовое возбуждение от путей непосредственной борьбы на пути мирно-избирательные, с другой стороны, чтобы столковаться в этих Думах с теми общественными группами, которые могли бы поддержать правительство в борьбе с революцией...». Это — целый клубок путаных мыслей или обрывков мыслей. Если правительство созывало Думы, чтобы столковаться с контрреволюционными классами, то отсюда выходит как раз то, что первая и вторая Думы неимели «силы и власти» (чтобы помочь революции), а III имела и имеет(чтобы помочь контрреволюции). Революционеры могли (а при известных условиях и должны были) не участвовать в учреждении, которое бессильно было помочь революции. Это бесспорно. Объединяя вместе такие учреждения революционного периода с Думой «межреволюционного периода», которая имеет силу помогать контрреволюции, авторы платформы совершают чудовищную ошибку. Они распространяют правильные большевистские рассуждения как раз на такие случаи, на которые они на самом деле не распространяются! Это именно и значит превращать большевизм в карикатуру.

246 В. И. ЛЕНИН

Резюмируя свое «понимание» большевизма, авторы платформы выдвинули даже особый пункт d (стр. 16), в котором эта «карикатурная» революционность нашла себе классическое, можно сказать, выражение. Вот этот пункт полностью:

«d) Впредь до завершения революции все полулегальные и легальные способы и пути борьбы рабочего класса, в том числе также участие в Гос. думе, не могут иметь самостоятельного и решающего значения, но являются лишь средством собирания и подготовки сил для прямой революционной, открыто-массовой борьбы».

Выходит, что после«завершения революции» легальные способы борьбы, и парламентаризм «в том числе», могутиметь самостоятельное и решающее значение!

Неверно. И тогда не могут. В платформе «впередовцев» написана бессмыслица.

Далее. Выходит, что «до завершения революции» все способы борьбы, кромелегальных и полулегальных, т. е. все нелегальныеспособы борьбы могутиметь самостоятельное и решающее значение!

Неверно. Есть такие нелегальные способы борьбы, которые и после«завершения революции» (например, нелегальные кружки пропаганды) и «до завершения революции» (например, захват денежных средств у неприятеля или освобождение насилием арестованных или убийство шпионов и т. п.) «немогут иметь самостоятельного и решающего значения, но являются лишь»и т. д., как в тексте «платформы».

Далее. О каком это «завершении революции» здесь говорится? Очевидно, нео завершении социалистической революции, ибо тогда не будет борьбы рабочего класса, раз не будет вообще классов. Значит, речь идет о завершении буржуазно-демократическойреволюции. Теперь посмотрим, что же «понимали» авторы платформы под завершениембуржуазно-демократической революции?

Вообще говоря, под этим термином можно понимать две вещи. Если его употребляют в широком смысле, то под ним разумеют решение объективных исторических задач буржуазной революции, «завершение» ее, т. е.

ЗАМЕТКИ ПУБЛИЦИСТА 247

устранение самой почвы, способной родить буржуазную революцию, завершение всего циклабуржуазных революций. В этом смысле, например, во Франции буржуазно-демократическая революция завершенабыла лишь 1871 годом (а начата в 1789 г.). Если же употребляют слово в узком смысле, то имеют в виду революцию отдельную, одну из буржуазных революций, одну из «волн», если хотите, которая бьет старый режим, но не добивает его, не устраняет почвы для следующих буржуазных революций. В этом смысле революция 1848 года в Германии была «завершена» в 1850 году или в 50-х годах, нисколько не устранив этим почвы для революционного подъема 60-х годов. Революция 1789 года во Франции была «завершена», скажем, в 1794 году, нисколько не устранив этим почвы для революций 1830, 1848 годов.

Толковать ли слова платформы «впредь до завершения революции» в широком или узком значении, — во всяком случае смысла в них не доискаться. Нечего и говорить, что пытаться определить теперь тактику революционной социал-демократии впредьдо завершения всего периода возможных буржуазных революций России — было бы совсем нелепо. А про революционную «волну» 1905—1907 гг., т. е. про первую буржуазную революцию в России, платформа сама вынуждена признать, что «первую волну революции оно (самодержавие) победило» (стр. 12), что мы переживаем период «межреволюционный», «между двумя волнами демократической революции».