ПСС том 19

Это прикрывание отзовистов Максимовым и К ⁰— одна из самых характерных черт в физиономии новой фракции, и мы должны остановиться на этой черте с тем большей подробностью, что неосведомленная публика особенно часто попадается тут на удочку горько жалующихся устраненных. Прикрывание, во-первых, состоит в том, что Максимов и К неустанно заявляют, бия себя в грудь: мы не отзовисты, мы вовсе не разделяем мнений отзовистов! Во-вторых, Максимов и К обвиняют большевиков в преувеличенииборьбы с отзовистами. Повторяется точь-в-точьистория с отношением рабочедельцев (в 1897—1901 годах) к рабочемысленцам ⁵⁰. Мы не «экономисты», — восклицали, бия себя в грудь, рабочедельцы, — мы не разделяем взглядов «Рабочей Мысли»,мы спорим с ней (совершенно так же, как «спорил» Максимов с отзовистами!), это только злые искровцы взвели на нас напраслину, оклеветали нас, «раздули» «экономизм» и проч., и т. д., и т. п. Поэтому среди рабочемысленцев — открытых и честных «экономистов» — было не мало людей, которые заблуждались искренне, не боясь защищать своего мнения, и которым нельзя было отказать в уважении, —

86 В. И. ЛЕНИН

а у заграничной компании «Рабочего Дела» преобладало специфическое интриганство, заметание следов, игра в прятки, обманывание публики, Точь-в-точь таково же отношение последовательных и открытых отзовистов (вроде известных партийным кругам Всев. и Стан.) к заграничной компании Максимова.

Мы не отзовисты, — кричит эта компания. Но заставьте любого из них сказать пару слов о современном политическом положении и задачах партии, и вы услышите целиком все отзовистские рассуждения, чуточку разведенные (как мы видели у Максимова) водицей иезуитских оговорочек, добавлений, умалчиваний, смягчений, запутываний и проч. Этот иезуитизм не освобождает вас, о, несправедливо устраненные, от обвинения в отзовистском недомыслии, а удесятеряет вашу вину, ибо прикрытая идейная путаница во сто раз больше развращает пролетариат, во сто раз больше вредит партии .

Мы не отзовисты, — кричит Максимов и К ⁰. А между тем с июня 1908 года, выйдя из узкой редакции «Пролетария», Максимов образовал официальную оппозицию внутри коллегии, потребовал и получил свободу дискуссии для этой оппозиции, потребовал и получил особое представительство для оппозиции в важнейших исполнительных органах, связанных с распространением газеты, организации. Само собой разумеется, что, начиная с того же времени, т. е. более года, все отзовисты всегда пребывали в рядах этой оппозиции, совместно организовавшей российскую агентуру, совместно налаживавшей в целях агентуры заграничную школу (о ней ниже) и т. д. и т. п.

Мы не отзовисты, — кричит Максимов и К ⁰. А между тем на Всероссийской партийной конференции в декабре 1908 года, когда более честные отзовисты из состава

Маленький пример, иллюстрирующий, кстати, уверения Максимова, будто только«Пролетарий» из-за злостности своей возводит небылицы на ультиматистов. Осенью 1908 года Алексинский явился на съезд польских социал-демократов и предложил там ультиматистскуюрезолюцию. Дело было дооткрытия в «Пролетарии» решительной кампании против новой фракции. И что же? Польские социал-демократы осмеяли Алексинсного и его резолюцию, сказав ему: «вы просто трусливый отзовист и ничего более».

О ФРАКЦИИ СТОРОННИКОВ ОТЗОВИЗМА И БОГОСТРОИТЕЛЬСТВА 87

этой оппозиции выделились перед всей партией в особую группу, в особое идейное течение и получили в качестве такового право выставить своего оратора (на конференции было постановлено, что только особые идейные течения или особые организации могут выставлять — ввиду краткости срока — особого оратора), то ораторомот отзовистской фракции оказался — по чисто случайным причинам! по совершенно случайным причинам! — т. Максимов...