ПСС том 14

Итак, черносотенную опасность вы сводите к опасности черносотенной победы на подделываемых правительством выборах! Поймите же, господа, что, ставя таквопрос, вы признаете правительство уже окончательно победившим, а дело свободы, о которой вы болтаете, уже окончательно проигранным! Вы не видите сами и мешаете народным массам видеть ту реальнуючерносотенную опасность, которая проявляется

278 В. И. ЛЕНИН

не в голосованиях, а в определении условий голосования (сенатские разъяснения и предстоящая отмена избирательного закона 11-го декабря), в уничтожении результатов голосования (разгон Думы). Вы становитесь всецело на пошлую либеральную точку зрения, ограничивая свои помыслы — и помыслы сбиваемых вами с толку народных масс — борьбой на почве поддельного и подделываемого закона. Черносотенной опасности в виде возможного ареста всех выборщиков вы не видите. То, что от вас и всецело от вас зависит, — то, что дает во всяком случае прочное и существенное приобретение революции, именно: развитие революционного сознания масс вполне выдержанной агитацией, это вы теряете. А то, за чем вы хотите гоняться, зависит от столыпинских проделок, от нового разъяснения сената, от нового полицейского нарушения закона о выборах. Следовательно, вы совершенно так же боретесь с «черносотенной опасностью», как французские буржуазные республиканцы борются с монархической опасностью: именно — посредством укрепления монархических учреждений и монархической конституции в республике. Ибо, поселяя в народе мысль, что черносотенная опасность состоит в опасности черносотенного голосования, вы укрепляете невежество самых неразвитых масс относительно действительного источника и действительного характера черносотенной опасности.

Но пойдем дальше. Допустим, что дальнейших сенатских разъяснений относительно выборов и выборщиков не будет. Перейдем к вопросу о победе тех или иных партий на голосовании в Петербурге при данной избирательной системе.

Трудовики не могут отрицать, что правые партии сильно скомпрометированы, что союз 17 октября терпит поражения, одно позорнее другого, что «в последнее время октябристы совсем притихли, ошеломленные тяжелыми ударами слева», что «общество полевело».

Но... Щедрин давно уже переводит на общепонятный язык это либеральное российское «но» — не растут уши выше лба, не растут! — но«технические затруднения»,

«УСЛЫШИТТТЬ СУД ГЛУПЦА»... 279

«не посылают литературы», «не дают бюллетеней», «полицейские стеснения»...

Вот она, психология российского интеллигента: на словах он храбрый радикал, на деле он подленький чиновник.

От полицейских стеснений должны помочь блоки с кадетами! Почему же не с октябристами, которые «хотят»конституции и которые гарантированы от «стеснений»? Поистине, российская политическая логика: избирательные соглашения, как средство борьбы против непосылки почтой литературы, против невыдачи бюллетеней... Против чего вы боретесь, господа?

Против тех «законов», на основании которых производятся полицейские безобра

зия и объявляются «незаконными», не получающими бюллетеней, известные партии. —

Как же вы боретесь?

Ну, конечно, посредством соглашения с партией, которая либо получит бюллете

ни от мирнообновленцев, либо войдет еще в сделку со Столыпиным до Думы, либо ос

танется тоже без бюллетеней!

Русский чиновник (в 20 лет радикал, в 30 либерал, в 40 просто чиновник) привык либеральничать в 4-х стенах и показывать кукиш в кармане. Избирательную кампанию он тоже рассматривает с точки зрения кукиша в кармане. Нужно ли влиять на массы? Пустяки, ведь почта не пересылает нашей литературы.

Не следует ли издавать и распространять литературу помимо «почты» и подобных ей учреждений?

Пустяки! Это старые революционные иллюзии, не соответствующие «широкой»

конституционной работе. Широкая конституционная работа состоит в том, чтобы на

дуть начальство: «они» будут меня среди с.-д. или с.-р. искать, а я в кадетском списке

спрячусь так, что меня не разыщут! Правительство будет меня искать, как революцио

нера, а я надую и правительство, и революционеров, я перебегу в «оппозиционный

блок». Вот я какой хитрый!

Но не выйдет ли отсюда, о, почтенный политический деятель, что вы надуете и

массы, которые

280 В. И. ЛЕНИН

перестанут отличать вас от «оппозиции» коленопреклоненных либералов?

— Пустяки! Какие там еще массы... ну, дадим местечко рабочей курии... И потом, с известной точки зрения мы все за свободу... революция стала общенациональной... кадеты тоже готовы бороться по-своему...

Спрашивается, кроме полицейскихсоображений есть ли у наших трудовиков политические соображения? Есть. Они состоят в том, что надо приспособляться не к энергичному и подвижному, а к сидящему дома, забитому или сонному избирателю. Слушайте, как рассуждает «левая» газета:

«По настроениям митингов нельзя еще судить о настроении всей массы избирателей... На митингах бывает не более ¹/ю части всех избирателей — конечно, наиболее энергичных и живых, подвижных людей».