ПСС, т.1

Период 5-ый. Разложение товаропроизводителей распространилось и на земледель­ческую промышленность (а): наемные рабочие не могли продолжать хозяйства, работая главным образом в чужих промышленных заведениях, и разорились: у них остались только жалкие остатки земледельческого хозяйства, в размере ¹1₂ прежнего количества (которое, по нашему предположению, было как раз достаточно на покрытие нужд се­мьи) — точно так же, как теперешние посевы громадной массы наших крестьян — «земледельцев» представляют из себя только жалкие крохи самостоятельного земле­дельческого хозяйства. Промышленность а начала точно так же концентрироваться в незначительное число крупных заведений. Так как наемные рабочие теперь не в со­стоянии уже обойтись своим хлебом, то заработная плата, понижавшаяся самостоя­тельным земледельческим хозяйством рабочих, повышается, давая рабочему денежные средства на покупку хлеба (хотя и в меньшем количестве, чем потреблял он, будучи сам хозяином): теперь рабочий сам производит \¹1₂ (= ^ll₂ а) и прикупает 1, получая все­го 2 /г, вместо прежних 3 (=а). Хозяева — капиталисты, присоединившие к своим про­мышленным заведениям расширенное земледельческое хозяйство, производят теперь по 2 а (=6), из которых 2 переходит рабочим в виде заработной платы, а 1 (7г а) — сверхстоимость — достается им. Развитие капитализма, изображаемое этой схемой, со­провождается «обеднением» «народа» (рабочие потребляют всего уже только по 6^l/₂, a не по 7, как в 4 периоде) и возрастанием рынка, на который поступает уже 26. «Упадок земледельческого хозяйства» у большинства производителей вызвал не сокращение, а увеличение рынка земледельческих продуктов.

Период 6-ой. Завершение специализации занятий, т. е. разделения общественного труда. Все отрасли промышленности отделились и стали специальностью отдельных производителей. Наемные рабочие совершенно потеряли самостоятельное хозяйство и существуют уже исключительно наемным трудом. Результат опять тот же: развитие ка­питализма [самостоятельное

94 В. И. ЛЕНИН

хозяйство на себя вытеснено окончательно], «обеднение массы» [хотя заработная плата и возросла, но потребление понизилось у рабочих с б7г до 6: они производят по 9 (За, ЗЬ, Зс) и отдают ¹/з хозяину, как сверхстоимость] и дальнейший рост рынка, на который поступает теперь уже ²/з общественного продукта (36).

VI

Подведем теперь выводы, вытекающие из приведенной схемы.

Первый вывод состоит в том, что понятие «рынка» совершенно неотделимо от поня­тия общественного разделения труда, — этого, как Маркс говорит, «общего основания всякого товарного [а следовательно, — добавим от себя — и капиталистического] про­изводства». «Рынок» является там и постольку, где и поскольку появляется обществен­ное разделение труда и товарное производство. Величина рынка неразрывно связана с степенью специализации общественного труда.

«Товар приобретает всеобщую, общественно-признанную эквивалентную форму только в качестве денег, а деньги находятся в чужом кармане. Чтобы извлечь их оттуда, товар должен быть прежде всего потребительной стоимостью для владельца денег, и, следовательно, труд, потраченный на производство этого товара, должен быть израсхо­дован в общественно-полезной форме, другими словами, должен явиться членом об­щественного разделения труда. Но разделение труда представляет из себя естественно выросший производственный организм, ткани которого сплетались и продолжают сплетаться за спиной товаропроизводителей. Возможно, что товар является продуктом нового вида труда, предназначенного удовлетворять вновь возникшую потребность или своим появлением впервые создать новую потребность. Какое-нибудь особое действие в процессе труда, — вчера еще бывшее одной из многих функций одного и того же то­варопроизводителя, — сегодня, может быть, отрывается от этого процесса, стано­вится самостоя-

ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ 95

тельным и, именно в силу этого, посылает свой частичный продукт в качестве само­стоятельного товара на рынок» («Das Kapital», I Bd., S. 85 . Курсив мой).