ПСС, т.1

хозяйственных единиц ведет к тому, что потребление орудий увеличивается, ибо из­вестно, что мелкие хозяйства требуют относительно больше инвентаря». Развиваются и производства иного рода. «Вообще развивается городская жизнь». Развиваются в силу необходимости горные промыслы, «так как, с одной стороны, является масса свобод­ных рук, а с другой — благодаря железным дорогам и развитию перерабатывающей машинной и другой промышленности усиливается запрос на продукты горного про­мысла.

Таким образом, такой район, бывший до проведения железной дороги густонаселен­ным районом экстенсивного земледелия, более или менее быстро обращается в район очень интенсивного земледелия с более или менее развитым фабричным производст­вом». Увеличение интенсивности проявляется изменением системы полеводства. Трех­полье невозможно вследствие колебания урожаев. Необходим переход к «плодосмен­ной системе полеводства», устраняющей колебания урожаев. Конечно, полная плодос­менная система , требующая очень высокой интенсивности, не может войти в упот­ребление сразу. Сначала поэтому введется зерновой плодосменный севооборот [пра­вильное чередование растений], разовьется скотоводство, посев кормовых трав.

«В конце концов, следовательно, наш густонаселенный экстенсивный район более или менее быстро, по мере развития путей сообщения, превратится в район высокоин­тенсивного хозяйства, причем интенсивность его, как сказано, будет расти прежде все­го на счет увеличения переменного капитала».

Это подробное описание процесса развития интенсивного хозяйства показывает на­глядно, что и в этом случае прогресс техники при товарном производстве ведет к бур­жуазному хозяйству, раскалывает непосредственного производителя на фермера, поль­зующегося всеми выгодами от интенсивности, улучшения орудий

Признаки ее: 1) вся земля обращается в пашню; 2) пар, по возможности, исключается; 3) в севообо­роте правильно чередуются растения; 4) возможно тщательная обработка; 5) стойловое содержание ско­та.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА 503

и т. д., — и рабочего, доставляющего своей «свободой» и своей «дешевизной» самые «благоприятные условия» для «прогрессивного развития всего народного хозяйства».

Основная ошибка г. Н. —она не в том, что он игнорирует интенсивное земледелие, ограничиваясь одним экстенсивным, а в том, что он вместо анализа классовых проти­воречий в области русского земледельческого производства угощает читателя бессо­держательными ламентациями, что «мы» идем неверным путем. Г-н Струве повторяет эту ошибку, заслоняя классовые противоречия «объективными» рассуждениями, и ис­правляет лишь второстепенные ошибки г. Н. —она. Это тем более странно, что сам же он совершенно справедливо упрекает этого «несомненного марксиста» в непонимании теории классовой борьбы. Это тем более досадно, что такой ошибкой г. Струве ослаб­ляет доказательное значение своей совершенно верной мысли, что «боязнь» техниче­ского прогресса в земледелии нелепа.

Чтобы покончить с этим вопросом о капитализме в земледелии, резюмируем выше­изложенное. Как ставит вопрос г. Струве? Он исходит из априорного, голословного объяснения перенаселения несоответствием размножения со средствами существова­ния, указывает далее, что производство пищи у нашего крестьянина «недостаточно», и решает вопрос тем, что прогресс техники выгоден для «крестьянства», что «земледель­ческая производительность должна быть повышена» (211). Как должен он был поста­вить вопрос, если бы был «связан доктриной» марксизма? Он должен был начать с анализа данных производственных отношений в русском земледелии и — показавши, что угнетение производителя объясняется не случайностью и не политикой, а господ­ством капитала, необходимо складывающегося на почве товарного хозяйства, — сле­дить далее за тем, как этот капитал разрушает мелкое производство и какие формы при этом принимают классовые противоречия. Он должен был затем показать, как даль­нейшее развитие ведет к тому, что капитал перерастает из торгового в индустриальный (принимая такие-то формы

504 В. И. ЛЕНИН