Психоз 2

Клейборн выделил группу необычайно волосатых молодых людей, сидевших по другую сторону прохода.

— А эти ребята?

— Эти занимаются записями и дисками. Вот где сегодня жизнь бурлит. Один платиновый диск стоит тонны «Оскаров».

Кто-то прошел мимо них и остановился перед соседним столиком. Казалось, в одном человеке уживаются двое: пузатый мужчина среднего возраста обладал молодым лицом с бронзовым загаром. Он что-то сказал сидевшим за столиком, громко рассмеялся, помахал рукой и двинулся дальше.

— Побирушка, — сказал Рой Эймс. — Увидите актера, который смеется по любому поводу, будьте уверены: безработный. Те, что работают, — усталые и совсем не разговаривают.

Клейборн кивнул и обратил взгляд к меню.

— Что бы вы порекомендовали?

— Сходить пообедать в другое место. — Эймс улыбнулся. — Но раз уж мы здесь, можно без опасности для здоровья взять сандвич.

— Странно. Я думал, здесь хорошо кормят.

— Когда-то так и было, во всяком случае, так мне говорили. А теперь, кажется, всем все равно. — Эймс отложил меню. — Знаете старую поговорку: ты то, что ты ешь.[52] Если это правда, то большинство людей, должно быть, копрофаги.

Клейборн принялся обдумывать это замечание, а тем временем подошедшая официантка приняла заказ. И снова ему показалось, что услышанное им не было сиюминутной импровизацией. Рой Эймс не был побирушкой, но он явно стремился к тому, чтобы произвести впечатление.

— Кофе сейчас, — крикнул Эймс вслед официантке, а потом посмотрел на собеседника. — Познакомились с кем-нибудь еще из занятых в картине?

— Пока нет. Пол Морган играет Нормана, так?

— Вероятно. До сих пор он играл только Пола Моргана. Мистера Mucho Macho.[53] — Им принесли кофе. Эймс помолчал. — Если хотите знать мое мнение, наша культура страдает от засилья подобных субъектов.

— Тогда как же он получил эту роль?

— Спросите у Виццини. — Эймс взял чашку с кофе и собрался сделать глоток. — А в общем, не стоит. Виццини больше не делает фильмов, основанных на саспенсе,[54] одни только сплэттеры.[55] Дешевые фильмы ужасов. Это то, что нравится подросткам. Обилие спецэффектов, много машин, разбивающихся под панк-рок, трупы один за другим. Как в Риме старых добрых времен: когда львы начинали пожирать христиан на арене, музыканты играли громче.

Снова череда заранее заготовленных фраз, но ответа на свой вопрос Клейборн так и не услышал. Он подался вперед.

— Если вы так к этому относитесь, почему согласились написать сценарий?

— Деньги. — Рой Эймс пожал плечами. — Нет, это неправда. Или не вся правда. Я что-то в этом увидел — увидел возможность предложить зрителю нечто настоящее, а не разного рода фокусы и трюки. — Он бросил подсластитель в чашку с кофе. — Возможно, вы поймете это, когда прочитаете сценарий.

— Попробую, — сказал Клейборн.

И, вернувшись под вечер в мотель, он именно это и сделал.

День стоял душный. Солнце светило в западное окно, и кондиционер начал жаловаться, однако Клейборн не обращал на него внимания, потому что находился не в комнате.

Он с головой ушел в сценарий. Вопреки словам Роя Эймса, сценарист устранил не все элементы, которые, как он говорил, ему не нравились. В повествовании было немало шокирующих сцен, и акцент делался скорее на убийстве, чем на мотивации.

Однако это работало. Невинная молодая девушка и хитроумный маньяк вышли стандартными, и тем не менее их образы смотрелись убедительно. Быть может, девушки нынче и не столь невинны, но маньяки стали еще хитроумнее, чем прежде. И их стало больше. В фильме не было ничего, что не повторялось бы чуть ли не ежедневно в выпусках новостей. Особенно здесь, подумал Клейборн, вспомнив Резателя из Скид-Роу,[56] Душителя с Холмов,[57] Дорожного Убийцу[58] и других серийных маньяков, воспетых средствами массовой информации. Однако на деле в их преступлениях не было ничего, достойного воспевания, это были ущербные люди с болезненной предрасположенностью к насилию.

Клейборн вздыхал, пробегая глазами текст. Он уже попал в ловушку, сам начав размышлять как сценарист. Ему хотелось убрать лишнее из диалогов, сделать так, чтобы разница между вымыслом и реальностью была самоочевидной.

Когда солнце село, он включил свет, достал из дипломата блокнот и стал делать записи.

Кондиционер гудел в темноте, лампа светилась над головой Клейборна, и он продолжал писать, ощущая себя в другом месте, в другом времени. В мире Нормана.

Стук в дверь вернул его к действительности.

— Да? — Он поднялся и пересек комнату. — Кто там?

— Том Пост.

Клейборн открыл дверь и увидел улыбавшегося старика.

— На этот раз я решил постучать. Вы заняты?

— Нет. — Клейборн покачал головой. Вот любопытный старый хрыч. Что ему нужно?

— Увидел у вас свет. Дай, думаю, загляну, предложу выпить пива. — И Пост кивком указал на банки, которые держал в руках. — За счет заведения.

Он захихикал.