Психотерапия

Наркотики (гашиш, мескалин, ЛСД, опиум, героин), говоря в общем, вызывают расстройство восприятия, другими словами, нарушение сознательного синтеза и перцепции гештальта (в терминах гештальт-психологии), и, таким образом, служат причиной появления нормальных перцептивных вариантов — бесчисленных оттенков форм, значений и смыслов, которые обычно остаются сублиминальными. Главным образом это означает обогащение сознания. Мы входим в контакт со «сферой, где делается краска, расцвечивающая мир, где создаётся свет, который делает великолепным блеск рассвета, линиями и формами всех фигур, звуками, которые пронизывают вселенную, мыслью, которая освещает тьму пустоты.»[177] Это опыт коллективного бессознательного. Если бы этот опыт был даром Божьим без какой-либо скрытой червоточины, тогда это бы означало огромное обогащение, расширение сознания, которыми мы, естественно, очарованы. Но именно это расширение и обогащение сознания делают интеграцию и моральную оценку того, что мы видим или слышим в данном состоянии, невозможным. Поэтому Юнг говорит:

Если вы слишком бессознательны, большим облегчением является узнать хоть немного о коллективном бессознательном. Но вскоре возникает опасность узнать больше, потому что человек не учится в то же самое время тому, как сбалансировать узнанное при помощи сознательного эквивалента. <…>

Возможно, есть несчастные жалкие существа, для которых мескалин был бы ниспослан небом без ядовитой примеси вреда.[178]

Мир коллективного бессознательного, который первым и без наркотиков обнаружил Юнг, в самой своей сути, как примордиальное творческое основание в каждом человеке, является чем-то живым, что не позволит себе быть порабощённым без адекватной ответной реакции. По этой причине меня долгое время занимал вопрос о том, как само бессознательное реагирует на приём наркотиков. Что сны зависимых людей говорят нам об этой проблеме? Молодой человек, например, который занимался контрабандой героина и часто также принимал ЛСД, увидел следующий сон:

Я нахожусь на Таити, на залитом солнцем пляже. Я построил себе небольшую соломенную хижину под пальмами и живу за счёт рыбалки в море. Всё вокруг волшебно красиво. Внезапно приходит огромная штормовая волна и смывает всё в море. Меня засасывает под воду, и я вижу себя в глубинах моря, стоящим перед большим письменным столом, за которым восседает «Властелин Моря». Он представляет собой гигантский португальский кораблик[179] который зло смотрит на меня, и меня осеняет, что это именно он наслал на меня шторм. «Да», — говорит он, «я зол на тебя и собираюсь полностью тебя уничтожить.» После этого я просыпаюсь в шоке.

Магическая, первобытная земля невинности на фоне райской красоты природы, с её счастливой жизнью, лишённой обязанностей, — вот то, чего на самом деле ищет употребляющий наркотики. Он там один, без социальных или эмоциональных человеческих обязательств. Ранее в нашей культуре такими были военные дезертиры, которые на самом деле совершали побег в подобные страны. Тем не менее, «Властелин Моря» находится из-за этого в ярости. Большая, круглая медуза является тем, что Юнг описал как мандалу, символ Самости, другими словами, высший регулирующий трансперсональный внутрипсихический центр. И этот божественный проводник души зол на сновидца и хочет уничтожить его. Таким образом, бессознательное негативно реагирует на безответственное проникновение в его сферу. И действительно, вскоре после этого сновидец обанкротился (буквально пошёл ко дну) и погиб.

В другом случае можно было наблюдать немного иную картину. Молодой человек, у которого была ужасающая ситуация в семье, регулярно принимал ЛСД. Он был, вероятно, одним из тех «жалких созданий», упомянутых Юнгом, которым наркотики не наносили вреда. В любом случае у него всегда были «хорошие трипы» без очевидных неблагоприятных последствий. Но так как это всё равно не решило его проблему, он обратился к анализу, который постепенно и ответственно направил его к миру по ту сторону. В этот момент он решил снова принять ЛСД. У него не только случился «плохой трип» с похожим на психоз тревожным состоянием, но и после этого трипа у него началось нервное подёргивание головы, которое сохранилось в течение нескольких месяцев и ужасно его пугало. Очевидно наркотические трипы теперь каким-то образом стали нелегитимными, теперь, когда он знал о лучшем способе обращения к бессознательному. И бессознательное само отпугнуло его, что привело к благоприятным последствиям. Он никогда больше не принимал ЛСД, он удовлетворительным образом внутренне развивался и стал жить своей жизнью.