Психологический вампиризм

«Маленькая брюнетка с длинными, кудрявыми волосами и большими, как у жеребенка, глазами. Стройна, гибка, как пружина (это внешность, здесь могут быть варианты. А далее — характер и поведение типичны. — М. Л.). Я был тронут смирением и кротостью, которыми были налиты ее глаза, и уменьем постоянно молчать — редкий талант, который я ставлю в женщине выше всех артистических талантоз! Это было недалекое, ограниченное, но полное правды и искренности существо. Она смеишзала Пушкина с Пугачевым, Европу с Америкой, редко читала, ничего никогда не знала, всему всегда удивлялась, но зато за все время своего существования не сказала сознательно ни одного слова лжи, не сделала ни одного фальшивого движения: когда нужно было плакать — она плакала, когда нужно было смеяться, она смеялась, не стесняясь ни местом, ни временем. Была естественна, как глупый, молодой барашек. Сила кошачьей любви вошла в поговорку, но, держу пари на что хотите, ни одна кошка не любила так своего кота, как любила меня эта крошечная женщина. Целые дни… она неотступно ходила за мной и, не отрывая глаз, глядела мне в лицо, словно на моем лбу были написаны ноты, по которым она дышала, двигалась, говорила… «…»…Никогда не едал я того, что умели приготовлять ее пальчики. Пересоленный суп она ставила иа высоту смертного греха, а в пережаренном бифштексе видела деморализацию своих маленьких нравов. Подозрение, что я голоден, или недоволен кушаньем, было для нее одним из ужасных страданий… Но ничто не повергало ее в такое горе, как мои недуги. Когда я кашлял, или делал вид, что у меня расстроен желудок, она, бледная, с холодным потом на лбу, ходила из угла в угол и ломала пальцы… Мое самое недолгое отсутствие заставляло ее думать, что я задавлен конкой, свалился с моста в реку, умер от удара… Когда после приятельской попойки я возвращался домой «подшофе» и, благодушествуя, располагался на диване с романом Габорио, никакие ругательства, ни даже пинки не избавляли меня от глупого компресса на голову, теплого ватного одеяла и стакана липового чая. (Ночью ока отказывала ему в близости. Чехов, правда, об этом не пишет. Это я знаю из клинической практики. — М. Л.)

Это вечное заглядывание в мои глаза, этот постоянный надзор за моим аппетитом, неуклонное преследование моих насморков, кашля, легкой головной боли, заездили меня. В конце концов я не вынес… Я отравил ее…»

Повторяю, современные мужчины не травят своих жен. Они становятся бабниками. При Заботливой Матери существует два их типа: Преуспевающий Делец и Научный Сотрудник.

Преуспевающий Делец, как правило, сангвиник или холерик. Женщины к нему так и липнут. Он не собирается бросать такую удобную жену, но довольно часто меняет любовниц. Эта его «слабость» известна сослуживцам, но относятся они к ней довольно снисходительно. Кто из нас без греха! Любовницы его — или гетеры высокого полета, или деловые партнерши. И если Заботливая Мать смирится с его изменами и не будет устраивать ему сцен, то такой брак может продолжаться неограниченно долго. Залог сохранности семьи — частые измены. Опасность появляется тогда, когда связь становится длительной и Преуспевающий Делец начинает понимать те прелести, которые можно получить от женщины-подруги, от женщины, которая является единомышленником и соратником (соратником, а не помощницей) в делах. У него исчезает потребность в частой смене сексуальных партнерш. Брак распадается и он женится на своей любовнице. Научный Сотрудник часто является носителем меланхолического или флегматического темперамента. Поэтому большим успехом у женщин он не пользуется, да и по службе продвигается медленно. Он доволен своей семейной жизнью и слывет примерным семьянином. Ситуация меняется, когда он выбивается в начальники. Его общественное положение становится солидным, материальное благополучие ощутимым, а поведение более вальяжным и уверенным. И тут начинается за ним охота. А охотятся за ним вампиры Сладкозвучные Сирены или Принцессы на горошине. Они начинают помогать ему в его делах, восхищаясь им, демонстрируя ему свои способности не только в деловых и сексуальных вопросах, но и в ведении домашнего хозяйства. Неспособный вести двойное существование, Научный Сотрудник бросает Заботливую Мать и уходит к своей пассии. На первых порах они наслаждаются своей новой жизнью, забыв обо всех и вся. Шум вокруг этой истории поднимается несусветный, но в опьянении он его не замечает, как не замечает и того ущерба, который наносит эта новая связь его делам, здоровью и творчеству. После того как из него все вытянут, его выбросят, и, опустошенный, он возвратится как побитая собака к своей Заботливой Матери (если, конечно, не погибнет от какого-либо заболевания). У меня есть наблюдения, когда при неудачах Научный Сотрудник возвращается к жене, а когда снова восходит солнце, уходит к своей пассии. И таких циклов бывает несколько.