Психолог, или ошибка доктора Левина

Лева думал, что в этот момент он наконец произнесет речь. Ответит на все вопросы. Расскажет о том, что Даша никогда не была способна на такое, и объяснит, в каких состояниях у человека могут возникнуть такие странные мысли и как это лечится. Успокоит Марину насчет Мишки, объяснит ей, что никогда не претендовал на ее личную жизнь, на ее судьбу, просто очень беспокоился за ребенка и хотел помочь. Объяснит Кате, что то, что она слышала – обычный разговор психолога с клиентом, просто случилось непредвиденное и пришлось говорить всем втроем, как бы вместе.

Но в этот момент он поплыл в третий раз и вдруг понял, что надо бы как-то это закончить. Скорей.

– Хватит! – сказал Лева. – Подождите! Уже полвторого ночи. Метро уже не работает. Понимаете? И всем пора домой. Тебе, Кать, в особенности. Марин, я позвоню насчет Мишки и обязательно заеду в больницу. Даш, держите меня в курсе. Как там у вас со Стокманом. Обязательно. Я очень рад, что мы все сегодня встретились. Очень рад. Очень. Да, если можно, обязательно завезите Катю домой. Это моя большая просьба. Я, конечно, могу посадить ее на такси, но так будет проще.

Возникла пауза.

– Что? – спросила изумленно Марина. – Ты нас выгоняешь? Сейчас?

И вдруг она начала смеяться.

– Красная карточка! – кричала Катя. – Он показал нам красную карточку!

И тогда Даша улыбнулась тоже.

И навстречу ей улыбнулся Лева. А потом засмеялся.

* * *

Лева стоял на улице и махал рукой.

Он продолжал смеяться.

Все еще продолжал. У него было отличное, замечательное настроение.

Потом он вошел в свой двор. И поднялся на лифте.

И вошел в свою квартиру.

Эпилог

В ноябре 2006 года Лева обнаружил в почтовом ящике конверт с ненашими надписями и ненашими марками.

Сначала он решил, что это письмо от Лизы, но, ознакомившись с его содержимым, он понял, что это не так. Больше того, содержимое конверта повергло Леву в такое глубокое возмущение, что он немедленно решил ответить и написал ряд писем, в том числе и на английском языке.

Но поскольку письменным английским Лева никогда не владел (да и устным, если честно, тоже постольку поскольку), перевод его писем, приведение их в порядок, переписка, отправка и другие процедуры заняли немало времени. Ну, наверное, примерно месяц. Реакция на письма тоже последовала не сразу.

Таким образом, для всех последующих событий мы тоже закладываем примерно месяцок-другой, и таким образом поздней зимой уже 2007 года Лева сидел на стуле, привинченном к полу, в кабинете профессора Иткина, а сам профессор внимательно изучал содержимое папки, которая лежала перед ним на столе.

«Газета „Лос-Анджелес Таймс“. 10 декабря 2006 года.

Катя Сказкина – новая царевна Анастасия или новая жертва путинского режима?

Катарина Длугов, Санта-Барбара.

Я встретила эту женщину на одной из скучных благотворительных вечеринок в пользу детей Центральной Африки, страдающих вирусом YGFO – вирусом, поражающим левое полушарие головного мозга. Меня подвели к женщине, державшей на руках маленького ребенка, русской по национальности, которая, тем не менее, выглядела здесь, среди калифорнийских богатых дам, среди их огромных брильянтов и манто из натурального меха, совершенно естественно, держалась с достоинством, хотя и несколько отчужденно. На вид Кате примерно 25 лет. Высокая худая блондинка с серыми глазами. Но мой интерес был продиктован, конечно, не ее эффектной внешностью, а атмосферой тайны, которая окружает ее повсюду, где бы она ни находилась.

Мы познакомились.

– Меня зовут Катя. А ее – Леночка.

– А где отец ребенка? – полюбопытствовала я.

– Далеко, – нахмурилась Катя. – В Москве.

– А кто он? – не отставала я. Честно говоря, в этом благородном собрании Катя была для меня единственным интересным человеком. Отчасти эти была продиктована моя почти неприличная настойчивость. – Скажите мне, Катя… Кто он? Олигарх? Оружейный барон? Торговец наркотиками? Влиятельный журналист? Депутат? Министр? Вы можете назвать его имя?

– Не могу, – сказала Катя. – Так будет лучше. И для меня, и для вас.

Два часа подряд я уговаривала Катю открыться. Чутье подсказывало мне, что игра стоит свеч. В этой девушке и в самом деле есть что-то необычайно привлекательное и загадочное. Ее удивительные русские глаза говорят о перенесенных страданиях больше, чем самый толстый роман.

В том, как она настойчиво уходила от любых деталей, было что-то странное, внушающее подлинную тревогу за ее жизнь и жизнь ее ребенка. Наконец мне удалось узнать правду. Я привожу здесь рассказ Кати без комментариев, которые, как я надеюсь, прольют свет на эту загадочную историю в ближайших номерах газеты.