Психолог, или ошибка доктора Левина

– Посиди еще, а? – попросила Марина. – А то что-то плохо мне. Противно. Лева, ты извини меня, может, я зря? Ты добрый, в общем, мужик. Сейчас это редкость. Я все понимаю. Таких надо любить, уважать, холить, лелеять. Ну просто достала меня… вот эта… психология. Даже не знаю, как сказать. Методика эта твоя. Не получается из нее ничего, понимаешь? Все равно все ломается, причем очень резко так, с хрустом. И больно потом. Просто больно, и все.

– Ты сейчас про что? – трезво спросил Лева. – Про Мишку?

– Да про все! Про все сразу! Неужели не ясно?

– Ясно, – сказал Лева. – Но только зря ты так. Я действительно хотел, чтобы ты пришла. Кто ж знал… Я действительно верю в Мишку, в то, что это не навсегда. И вообще, не так уж с ним все сложно. Надо только заниматься ребенком. Хочешь, будем заниматься вместе? Он мне действительно как родной стал.

– Нет уж. Отзанимались.

– Ну почему, Марин? Объясни мне наконец, что случилось? И почему Даша была на твоей машине? И что происходит вообще?

– Черт, потеряла нить, – сказала Катя, прихлебывая чай. – А так было интересно. Да-да, я еще здесь. Вы уж простите. Так кто такая Даша?

– Даша – это пациентка, которая не стала любовницей. От этого все наши проблемы, – любезно объяснила Марина.

– А почему не стала? – заинтересовалась Катя. – Не захотела? Или у Льва Симоновича просто не хватило времени? Или сил?

– Скорее всего, сил, – сказала Марина. – Все-таки не молодой уже человек, ты же видишь. Как у тебя-то все прошло, нормально?

– В принципе, да… – сказала Катя, немного подумав. – Учитывая то, что это был экспромт, а не плановая операция. Ну, так, с некоторыми затруднениями, но в целом – да.

– Ну вот видишь… А тут плановая. А с плановыми у нас…

– Может, хватит этой экзекуции? – сказал Лева. – Вроде проехали уже. Что вы из меня делаете… Ну не так все… Это же все не так… Господи… Ну за что…

– Лев Симонович, вы главное не нойте. Это вас не украшает, – сказала Катя. – Вы сейчас, кстати, задали вопрос и не получили ответа на него. Забыли?

– Да, задал. Я задал, Марин. Вопрос задал.

– Какой? Ах да, про машину. Ну да, я дала Даше машину.

– Опять не понимаю, – расстроилась Катя. – Вот беда. Ну ладно, пока просто послушаю. Извините.

– Слушай, Марин, – сказал Лева, пропустив Катину реплику мимо ушей. – Давай знаешь что… Давай забудем весь этот предыдущий разговор, ну хоть на время. Да, ты во многом права, я знаю. Я знаю. Но дело не в этом. Я просто хочу понять сейчас: откуда там взялась Даша? Вот откуда она там взялась? Кто мог знать, что мы едем в этот женский монастырь? Кроме тебя? И твоего отца Василия?

– Да, это я ей сказала. И что? – с вызовом спросила Марина.

– Как «что»? – опешил Лева. – Ничего себе заявки. Это же ты нас туда спровадила. Твоя же идея…

– Ну не моя, а отца Василия. И вообще, на самом деле все не так – и не моя, и не отца Василия, а этого… Александра Петровича…

– Прокуратора?

– Ну да.

– И что это меняет? Объясни мне наконец. Что это меняет?

– Да ничего не меняет. Это две разных истории, понимаешь?

– Нет, – сказал Лева и закурил. – Не понимаю. Я отказываюсь понимать, потому что ее сын – в больнице. Она сама на пределе. Стокмана еще откачивать… Как все это получилось? Зачем?

– Да при чем тут это все? – тихо сказала Марина. – Я, что ли, виновата, что вы там врезались? Человека сбили. Ну это же бред… Я же говорю тебе – это две разные истории. Две разные истории! Две разные истории!

– Ну хорошо. Хорошо. Давай сначала про одну, потом про другую. Давай. Начинай.

– Знаешь, Лева – тихо сказала Марина. – Ты давай так со мной не разговаривай. Я сейчас встану и уйду. Вот и все. Осточертело мне все это.

– Ладно, – сказал Лева. – Прости. Я знаю, что ты ни в чем не виновата. Я виноват. Я там сам… напортачил. Просто постарайся мне объяснить – какие две разные истории произошли? Что случилось-то?

– Да что-что… Когда ты мне рассказал, ну вот про этот разговор телефонный, про угрозы все эти, как я представила и Петьку этого, и друга твоего, и тебя, обычное зло меня взяло, вот, думаю, стервь какая, Дашенька-то, а? Не, думаю, не выйдет у тебя ничего. Не выйдет, милая. Ты поженски, и я по-женски. Ну-ка, думаю, кто у меня там есть? Кого на помощь? И додумалась. Вспомнила прокурора этого. Очень приятный мужчина. Но главное – умный. Умных вообще мало, а уж там тем более. Да, это везение, думаю. Это надо использовать. Ну вот. Позвонила, навела справки, то да се. Ничего я с ним не обсуждала, ничего не говорила. Выложила голую суть. До всего остального он сам додумался. Ну, потом ты пришел от него, весь такой бледный, взволнованный. Типа все не так плохо, и типа все подтвердилось, с другой стороны…

– Ну ладно, пожалуй, я пойду, – грустно сказала Катя. – Вам не до меня. Лев Симонович, не провожайте.

– Да подожди! – сказала Марина, тоже выхватила из Левиной пачки сигарету, нервно закурила. – Подожди. Без тебя как-то… хуже. Я тебе сейчас все объясню. Ну в двух словах.

– А можно в двух словах? – заинтересовался Лева.

– Конечно, можно. Ну вот смотри. Есть этот Левин друг, Стокман. Журналист. Слышала?

– Вроде да.